Ты моя самая (СИ)

— Я не целитель, чтобы разбираться в травах, — проворчал тот, но всё же скосил глаза на зелёные листья. — Кажется, оно. — Альрик недовольно поджал нижнюю губу: он был крайне недоволен этой вынужденной остановкой из-за какой-то царапины. Но совесть шептала: “Кровь непременно нужно остановить, иначе её может почувствовать шатун”.  

— Оно, — подтвердил младший Берриз; он оторвал несколько мелких листочков и принялся разминать их между пальцами. — Дай мне твою баклажку, — попросил он Торольва, опускаясь перед кифийкой на корточки. — Будет жечь, — предупредил Берг и плеснул из фляжки на рану, а следом прилепил туда же и мякиш из травы.   

И настолько это было неожиданно, что Мирра чуть не вцепилась в волосы мужчины, который оказывал ей помощь, но вовремя одумалась, пряча руки себе за спину и с силой сжимая их в кулаки, да так, что ногти врезались в ладони, что немного привело её в чувство.  

Альрик видел, как кифийка протянула руки к голове Берга, но резко отдёрнула их и сейчас стояла с окаменевшим лицом, хотя глаза выдавали её: девушке было очень больно.   

“Эх, жаль! Вот потеха была бы, оттаскай она ректора Шагоса за волосы”.    

Берг тем временем выпрямился, собираясь обработать ссадину на плече, поднял баклажку... и тут взгляд его скользнул по груди девушки. Тугой нагрудник совсем не скрывал девичьих прелестей, а наоборот, подчёркивал их. Рука Берга дрогнула, и он промазал мимо раны, выругался, да так душевно, что девушка смущённо покраснела. Торольв присвистнул, а Гренвир лишь бровью повёл, зато Альрик заржал как конь.  

“Ну хоть кому-то весело, — подумала Мирра, осуждающе глядя на красноглазого преподавателя; посмотреть на своего целителя она почему-то не решалась, зато чувствовала, как едкая жидкость стекает по её нагруднику на живот. Зашипела от боли, когда Берг наложил траву на ссадину. И тут произошло нечто удивительное: младший Берриз вдруг наклонился и легонько подул на рану. — М? Чего это он?” 

Мирра даже рот открыла от удивления: только мама так делала в детстве и сразу же принималась ворчать, что её дочь — воин и должна научиться стойко сносить все свои ссадины и раны.  

Торольв умилённо улыбался, Гренвир смущённо покашливал, а вот Альрик, как и Мирра, стоял с открытым ртом.  

— Всё готово, — произнёс Берг осипшим голосом, отодвигаясь от кифийки; стараясь не смотреть на неё, передал баклажку Торольву: — Я, кажется, всё израсходовал.  

— Да ничего, — добродушно ответил Торольв, закрывая баклажку и возвращая её себе на пояс.  

— Тогда можно выдвигаться, — твёрдо проговорил Берг и обратился к кифийке: — Побежишь в центре.    

Вот перспектива бежать рядом с четырьмя сильнейшими преподавателями Шагоса Мирру совсем не вдохновляла, она хотела возмутиться, но её окружили со всех сторон, и группа тронулась с места. Альрик тут же вырвался чуть вперёд, Гренвир двигался слева от неё, а Берг — справа, позади бежал Торольв, благо дорога была достаточно широка.   

Мирра очень не хотела, чтобы мужчины подстраивались под её ход, и поэтому старалась изо всех сил, что в принципе было не так сложно: бежать под горку всегда намного легче. Их маленький отряд спустился с плато довольно быстро и сейчас приближались к кромке хвойного леса, которым густо поросли земли на западном склоне возле Чёрной скалы.

— Как думаете, — тихо спросил Гренвир, — он почувствовал наших? Проскочим или нет? 

— Будем надеяться, что нам повезёт, — мрачно бросил Берг.  

Мирра видела, какими тревожными взглядами обменялись мужчины. Ей сразу подумалось, что речь идёт об отряде новобранцев, который успел раньше пробежать здесь.   

И вдруг из леса раздался жуткий протяжный рык. Этот звук многократно отразился от соседних скал и прокатился по ущелью, тревожа лесное зверьё и заставляя птиц взметнуться в небеса с насиженных мест. Так обычно ревут звери, покой которых внезапно потревожили, забравшись в их угодья. И тут все увидели огромного бурого медведя, показавшегося из леса; он встал на задние лапы и, казалось, принюхивался.  

— Не повезло, — тихо произнёс Альрик превращаясь в волка и устрашающе оскаливая клыки.  

— Будь с Торольвом, — приказал Берг, толкая девушку в объятия друга, и добавил: — Отвечаешь за неё головой. — И тут же повернулся к ним спиной. — Гренвир, давай! 

Мужчины одновременно превратились в медведей и встали по обе стороны от белого волка, готовые к встрече хозяина Чёрной скалы.  

Между тем медведь опустился на все четыре лапы и стремительно помчался в их сторону.  

— Мать наша царица! — в сердцах прошептала Мирра, не замечая, что хватает за руку Торольва.  

— Если что, беги отсюда, — тихо проговорил Торольв, наблюдая за лесным хозяином. — И беги очень быстро. 

— А может, на дерево влезть? — так же тихо предложила Мирра, завороженно разглядывая медведя.  

— От него тебя дерево не спасёт. — Торольв посмотрел на воительницу. — Это не обычный зверь. — И совсем тихо добавил: — Он когда-то был человеком, а теперь это шатун.