Ты моя (СИ)

Вроде получилось его успокоить, надеюсь, они не слышали того, что здесь было. До зала отсюда далеко, посетители не должны услышать, но кухня была через стенку. Так что, сотрудники по- любому в курсе всего. Как же теперь в глаза им смотреть?! Стыдоба! Я поднялась и села на стол. Как будто гранату бросили в кабинет. Все что было на столе, теперь валялось на полу. Кое-где валялась моя одежда. С рубашкой можно было попрощаться навсегда. Рваной тряпкой она валялась возле урны. Слава Богу, в шкафу есть другая. На кухне всякое случалось, поэтому я держала про запас сменную одежду. Я была в одной юбке, которая гармошкой свернулась в районе поясницы. А где трусы и лифчик? С трудом отыскав их среди разбросанных вещей, я начала одеваться. Антон все это время смотрел на меня сквозь приоткрытые веки и курил.

— Когда ты начал курить? — решила я спросить.

— Тебе правда интересно? — спросил он, затягиваясь.

— Мне больше интересно, как ты нашел нас? — ответила я честно.

— А ты надеялась, что не найду? — вопросом на вопрос ответил он.

— Надеялась…

— Зря надеялась! — взорвался он.

От его крика меня бросило в ужас. Никогда не видела в нем столько гнева.

— Антон, не ори, пожалуйста, работники услышат..

— А мне плевать, кто нас услышит! Четыре года я тебя искал по всему свету и не знал, жива ли ты вообще! Если бы не забытая тобою квитанция об оплате курсов корейского, хрен бы вообще нашел! Скажи, ты так сильно меня ненавидешь, да?! — он подошел вплотную и уже нависал надо мной, — Я тебе настолько противен?! Пристрелила бы тогда, зачем в живых-то оставила?! Сука, ненавижу тебя за все, что сделала…

Он схватил меня за плечи и начал трясти так, что, если бы не шея, голова бы уже отлетела в сторону. Вот теперь реально было страшно… Что ж, я приму наказание…Я это заслужила. Единственное, мне было больно видеть в его глазах ненависть. Я привыкла видеть в них вожделение и страсть… Как же хочется, чтобы он перестал так смотреть… Но я была виновата перед ним. Я его обманула… Я его предала и ранила…Не только физически, но и морально. Что он чувствовал, когда узнал что стал отцом? Та встреча утром показала, что он любит детей. А может мне показалось, ведь в тот момент я дрожала от страха так, что себя не помнила. На глаза навернулись слёзы и я, чтобы спрятать их опустила голову. Я так устала быть сильной…устала решать все вопросы сама! Устала от тоски и одиночества, устала от всего… Мои руки сами обвились вокруг его торса…я хотела, чтобы он защитил меня, а не защищаться от него самого… Я хотела быть любимой, не хочу чтобы ненавидел меня:

— Прости меня…

Он остановился как вкопанный, как только я прижалась к нему всем телом. Моя макушка доставала ему только до подбородка, поэтому я слышала как быстро стучит его сердце. От теплоты его тела я расслабилась так, что натянутые до предела струны души с треском оборвались и, задерживаемые только силой воли слезы лавиной хлынули наружу. Я плакала и плакала, пока не почувствовала как крепкие руки крепко обняли меня и он произнёс:

— До тебя никак не дойдет, я смотрю, — взяв моё лицо в ладони, он посмотрел прямо в глаза, — Люблю я тебя- дуру…

— Ты решил наказать меня таким способом? Раздавив меня морально? — спросила она.

— Что ты за невыносимое создание?! Я только что признался в любви, а ты ищешь скрытый умысел в моих словах? — недоумевал я.

Я ожидал, что будет нелегко, но и подумать не мог, что настолько паршиво. Эта женщина не собирается верить моим словам. У нее уже есть свои соображения о сложившейся ситуации. Переубедить ее, все равно что пытаться поднять самосвал голыми руками. Вот же заноза!

— Я научилась отличать ложь от правды, а твои слова за километр разят бредятиной. Антон, не трать свое и мое время. Не лезь ко мне, хорошо!? Я живу и никого не трогаю. Если тебе нужны мои извинения: прости меня! Прости за то, что я стреляла в тебя. За о, что не сказала про сына. За то, что я дочь своих родителей. И еще, прости за то, что не оправдала твоих надежд и разочаровала тебя! Прости за все! Если есть способ искупить свою вину, назови его. Я все сделаю, но пожалуйста, не порть мою, с огромным трудом устроенную жизнь! Хотя бы ради сына! — она вцепилась в мою руку с такой силой, что я чувствовал её страдания. Неужели она настолько ненавидит меня?! Господи, я же люблю её до сумасшествия! Как еще объяснить?!

— Диана, послушай, я тебя ни в чем не виню. Хватит извиняться за то, чья ты дочь- это не твоя вина. Почему ты мне не рассказала все сразу?! Ты думаешь, я не смогу защитить тебя от Марселя? Его гнева ты боялась? Расскажи обо всем как есть. Почему не довела дело до конца?! Тебе ведь тоже было поручено убить моего отца? Ведь так?!

— Так…

— Ты понимаешь, что твой отец решил подставить нас обоих?! Он поручил одно и то же дело нам двоим. А я-то удивился, как он так легко согласился отдать мне свою любимую дочь… Скажи, ты знала о том, что Сокольсикй мой отец, когда выходила замуж?! И что его тебе придется убить?

— Нет, не знала…

— Ты понимаешь, что если бы не ты, это бы сделал я! — через сколько лет мы, наконец-то, объяснялись.