Ты моя судьба

Я подхожу ближе, берусь за лодку двумя руками, стараюсь, чтобы она не двигалась. Но у Алины все равно ничего не получается. Он ее движений лодка почти переворачивается, но я в последний момент удерживаю ее.

— Давай подсажу. — А вот это было опасное решение. Но девушка косится на меня и осторожно приближается ко мне.

Алина

Я наблюдала за ним с того самого момента, как он спрыгнул с лодки, и окатил меня водой с ног до головы. Хотя он заплывал далеко, я видела каждое его движение. Его мускулистые руки рассекали воду, создавая небольшие волны. Я заметила, как он нырнул глубоко, затем вынырнул, отбрасывая воду назад. Его волосы прилипли к голове, а кожа блестела на солнце. Он выглядел свободным и счастливым.

Боже, Артём сложен, как статуя Аполлона, я просто не могу отвести взгляд от его голого торса, покрытого кубиками. Когда-то я их трогала руками, ласкала. Стоп! Решили же, что всё в прошлом, но мыслям не прикажешь. И чувства к нему сильней и сильней с каждым днём. И сейчас, когда он приближается ко мне, мое сердце начинает сильнее виться в груди, готовое вот-вот вырваться.

Он подходит ко мне сзади, берёт меня руками за бёдра и поднимает вверх. Всё тело пронзает электрический заряд, и мгновенно я вся покрываюсь мурашками. Только бы он не заметил.

— Так, давай залезай. Вот, перелазь. — Командует он. И сам следом за мной запрыгивает в лодку.

Мы оказывается совсем рядом, наши тела разделяют лишь тонкие преграды нижнего белья. Вот так пытка, быть с ним так близко, и не прикасаться к нему. Легка дрожь пробегает по всему телу. Мой Аполлон, видя, что я задрожала говорит:

— Замёрзла? Давай, снимай мокрое и одевай сухое платье.

— Что? — Только что до меня дошёл весь смысл его слов. — Но как?

Он берёт свою рубашку, поднимает её, делает что-то на подобии шторки.

— Подойдёт?

Другого выхода у меня нет. Я быстро снимаю всё с себя. Не даёт покоя мысль, что я совсем раздетая стою перед Артёмом. Нас отделяет тонкая белая ткань рубашки. Мысли путаются в голове, и я с трудом натягиваю плотное платье-футляр на ещё мокрое тело. Пытаюсь застегнуть, но пальцы скользят по молнии, которая, как назло, застревает в самом неподходящем месте.

— Можно тебя попросить помочь. — Говорю я из-за импровизированной ширмы. — Молния заела.

Артём опускает рубашку, кладёт её на сиденье и снова поворачивается ко мне. Молния начинается немного ниже талии, и я представляю, какой пикантный вид сейчас открыт для Артёма. Чувствую лёгкое прикосновение его рук к талии сзади. Слышу его тяжёлый вдох и звук застёгивающейся молнии.

— Ох, спасибо. — Говорю я, убирая мокрое бельё в сумку.

Артём тоже быстро переодевается, для него это не проблема. Он вообще лишён хоть какого-то стеснения. Молодой человек просто повернулся и ко мне спиной, снял мокрые боксёры, и оделся в сухое. Я честно старалась отвести взгляд, но не смогла, сидела как завороженная и наблюдала за ним.

— Ну что, поплыли в обратный путь, штурман? — Улыбнулся он.

Глава 24

Алина

Артем привозит меня домой, мы с ним прощаемся, и он уезжает, а я тихо прохожу домой. Бабушки с мамой дома нет, а из кабинета слышны громкие крики отца. Честно говоря, я никогда еще не слышала, как он кричал.

— Я не могу с ней так поступить! Я же не какой-то мерзавец!

— Но один раз ты же уже так поступил с ней, первый раз совесть тебя не замучила. — Слышу я голос Баринова. — Почему же сейчас нет, что измениться?

— Я еще тогда понял, что совершил непростительную ошибку. Я до сих пор сожалею об этом. Хорошо, что она простила меня, я же себя не простил до сих пор. Мне до сих пор все те события снятся в кошмарах, я думал, что навсегда потерял ее.

— Знаешь, Дима, мне все равно, какие ошибки ты совершил. Выбирай: или она, или земля. Что, интересно, для тебя, ценнее? Придется тебе, мой дорогой, разбирать свой отель по кирпичикам. А он почти построен! Какие же это будут колоссальные убытки для вас.

— Ты так не поступишь с нами! — Шипит отец. — У нас заключен договор, где все прописано. Его составляли лучшие юристы.

— Ты ошибаешься, это ты нарушаешь пункт нашего договора. Как там написано? В случае расхождения интересов, я вправе отозвать договор аренды на землю, а наши интересы как раз разошлись. Ты не можешь мне дать того, что прошу я.

— Но это же касается гостиницы и бизнеса, но никак ни семьи! — Взрывается отец.

— А там это не указано. — Спокойно говорит Баринов старший. — Так что, только тебе решать. Даю тебе время до понедельника подумать.

— Ты страшный человек, Баринов! — Кричит отец.

Я слышу приближающиеся шаги и быстро прячусь за большую портьеру. Из кабинета выходит Владимир Анатольевич и направляется на выход. Вскоре он уезжает, а я слышу из кабинета громкий звук разбивающегося стекла. Я пулей забегаю к отцу и кричу:

— Папочка, что случилось!

Я обвожу взглядом весь кабинет. Кругом на полу рассыпаны осколки от бокала, которым отец запустил в стену. Лицо отца покраснело, а глаза стали злыми, брови были сдвинуты на переносице. Голос его звучит громко и угрожающе.