Ты моя тайна (СИ)

Парень же, каков наглец, следит за каждым моим движением, заставляя мою руку неловко дрогнуть, а щеки загореться.

Ди, не показывай эмоций, ты неприступная крепость!

Возвращаю взгляд в тарелку и начинаю кушать этот шедевр.

Я была во многих местах и пробовала достаточно блюд, поэтому за эту кухню я с уверенностью ставлю пять баллов, а это ещё только первое блюдо.

Закончив с супом, я все же решаю вернуть своё внимание своему спутнику.

До сих пор не верится, что спустя столько времени, имея от него тайную дочь, сижу напротив него и ловлю на себе заинтересованные взгляды. Парень и не скрывает того, что я ему небезразлична.

— Я заметил, что ты печальная.

Есть такое. Особенно в машине меня накрыло плохими мыслями, от которых было сложно избавиться.

Я все продолжаю справляться с чувством давящей вины.

— Много думаю о том, что увидела в больнице… — говорю частичную правду. — У тебя хорошие родители, если они помогают больным детям.

Между нами возникает минутная тишина.

Я наблюдаю за тем, как меняются эмоции на лице парня. От искренней доброй улыбки, до непонятной мне тоски. Он явно что-то хочет сказать, но не уверен, стоит оно того или нет.

— Это все из-за меня, — удивляет меня своими словами.

— В каком смысле?

Не понимаю, к чему он клонит. При чем тут он и помощь детям?

По телу проносится холодок, когда я ловлю его серьезный, холодный взгляд, который сложно удерживать.

Его пальцы до белых пятен сжимают столовый прибор и этот жест говорит мне о том, что сейчас произойдёт непростой разговор.

— Возможно, в это сложно поверить, судя по тому, какой я сейчас, но у меня проблемы со здоровьем.

Резко вздыхаю, не веря в то, что он только что произнёс.

Ловлю панику. Неужели у него что-то серьезное? Это может передаться его детям?

Это передалось Юле?! Она у меня итак имеет не самое лучшее здоровье, а тут ее отец говорит мне о том, что болен?

— В каком плане… — говорю с хрипом в голосе.

Я настолько испугана, что, взяв бокал с вином, не думая опрокидываю его залпом, чтобы немного прийти в чувства.

— Я могу тебе рассказать, но хочу, чтобы такая информация осталась только между нами.

Ох. Зачем он меня так пугает? Он же не знает, что я переживаю больше не о нем, а о своей девочке.

Это тяжело воспринимать, тем более после нашего похода в больницу.

— Эм… — мнусь я на мгновение. — Хорошо.

Боже, пусть это будут менее серьезные проблемы, чем о том, что я сейчас думаю! Только бы не онкология.

— Мой отец, он… — замолкает, глаза отводит, а я готова ударить кулаком о стол, чтобы продолжал. — Диан, он бывший наркоман.

Глава 25

Кто? Кто…

Трясу головой, чтобы осознать открывшуюся мне новость.

Так, это не онкология, уже не так страшно, как могло показаться. Но…

— Ого, — говорю шокировано. — По нему и не скажешь, но как это связано с…

— Дослушай, — перебивает меня парень. — Если говорить кратко, то он детдомовский пацан, по молодости связался с криминалом, подсел на наркотики, на жёсткие наркотики. Однако хорошо мог подняться из-за своего непробиваемого характера и острого ума. Встретил маму, завязал с преступными делами. Первые три беременности закончились печально, а на четвёртый раз уже получился я.

Так. Это все понятно. Печально такое слышать, я такого точно не ожидала, от такой, на вид, идеальной семьи. Но я и моя семья выглядит вполне идеально, а на самом деле там много подводных камней, о которых никто не знает.

К нам в этот момент подходит официант и приносит второе блюдо, которое выглядит безумно привлекательным, но вот я пока не дослушаю до конца, мне этот стейк в горло не влезет. Так же он подливает нам в бокалы вино и быстро уходит.

— Дальше… — прошу я, прокручивая в руке ножку бокала.

— Я родился недоношенным, врачи даже говорили, что мало шансов, что я долго не проживу, как ты могла уже понять, это из-за ошибок отца.

Наркотики. Я не очень разбираюсь, но, конечно, слышала, что, принимая их, у детей могут возникать различные патологии.

Свою маленькую я тоже не доносила, мне сказали это могло произойти из-за моих переживаний.

— Да, я понимаю.

Мальцев тоже нервничает, рассказывая мне свои секреты, и я удивлена тому, что он раскрывает мне свою душу. Почему-то уверена, что говорит о себе такие подробности не каждой девушке, вот только, как реагировать на эти признания, я не понимаю. Должна ли я его поддержать, или просто выслушать.

Я выслушаю и сделаю свои выводы.

— Но я выжил, хотя у меня был такой слабый иммунитет, что лет до шести мы с мамой просто не вылезали из больниц, — нервно проводит рукой по волосам и продолжает свой рассказ. — У меня были проблемы со многим: с сердцем, почками, поджелудочной, даже каждая обычная простуда заканчивалась осложнениями. Помимо этого, я был неспокойным ребёнком. Мама, помню, постоянно плакала и боялась, что я могу их оставить…

Это все ужасно. Я ее как мама понимаю. Когда твоё дитя болеет, ты не можешь ни есть нормально, ни спать.

Сама помню своё состояние, когда ты просто лежишь и смотришь на ребёнка, проверяя его дыхание и сердцебиение, когда ты держишь рядом телефон в случае, если что-то произойдёт.