Ты - Моя Вера

― Я творческая личность. Мне свойственна некоторая спонтанность, — Анна с трудом сглотнула и уставилась на него. Если из-за ее внезапно нахлынувшего страха, он обидится и уйдет, то она скорей всего умрет от стыда. Нет! Этого нельзя допустить! Надо просто объяснить ему, в чем дело! Он же взрослый и опытный! Он должен ее понять! От подружек Анна слышала, что некоторые мужчины не любят возиться с девственницами. По этой причине ее часто убеждали срочно избавиться от этой “проблемы”. Она тогда лишь отмахивалась от слов девочек. Но теперь, оставшись один на один с Волковым, Анна замешкалась. А вдруг ему не понравится? Вдруг он ее снова оттолкнет?!

― Станислав Георгиевич, я просто… — Анна так и не смогла произнести вслух эти слова. Ее щеки залились краской и она стыдливо отвела глаза.

― Стас. Перестань звать меня по отчеству, — он потянулся к ней и завел за ухо прядь черных волос. — Анна, если ты не хочешь, ничего не будет, — заверил он. Волков резко отпрянул от нее и сел на кровать, отвернувшись спиной. — Ты еще не готова. И я точно не лучший кандидат для тебя.

― Так вы советуете мне поискать другого? — спросила Анна, глупо хихикнув. — А у вас… то есть, у тебя тоже всегда так получается? Сначала целуешь до потери сознания, а потом советуешь найти другого мужчину?!

― Ты нарываешься, девочка!

― Интересно на что?! Я пока еще ничего не поняла! — из-за острого возбуждения и одновременно сильного страха в Анну словно вселился чертенок. Она сама себя не узнавала!

― Детский сад какой-то! — тихо рассмеялся Волков и устало закрыл лицо ладонями. А вот веселье Анны в секунду испарилось. Она прилежно лежала на большой кровати, предварительно чуть ли не предложив себя олигарху. И вместо умопомрачительной ночи любви, которую обычно обещают во всех любовных историях, мужчина ее мечты спокойно продолжал сидеть к ней спиной.

― Стас… Станислав Георгиевич, — всхлипнула Анна, едва сдерживаемые слезы. — Если я вам не нравлюсь, уходите, пожалуйста. Это уже становится унизительным… — она закрыла лицо ладонями, отвернулась и тихо заплакала. Анна думала, что уж сейчас Волков точно уйдет. Зачем ему возиться с глупой неопытной дурехой, которая его вечно злит, а вдобавок еще и умудрилась разрыдаться при нем как маленькая?! Но вопреки ее ожиданию, кровать рядом с ней неожиданно прогнулась. Стас притянул ее к себе, и девушка уткнулась носом в широкую мужскую грудь. Он нежно гладил ее волосы, пока дурацкие слезы продолжали литься рекой. Через какое-то время, когда девушка успокоилась, она прошептала:

― Извините.

Волков обхватил ладонями ее лицо и заглянул прямо в глаза.

― У тебя уже нет выбора, девочка. Ты это понимаешь?!

― Да, — растерянно прошептала она, глядя в серые магнетические глаза.

― Веришь мне? — спросил он, хищнически прищуриваясь.

― Да.

― Глупая девочка, — прошептал он, и его губы вновь завладели ее ртом. Только на этот раз все было по-другому. Волков целовал ее иначе. Стас неожиданно стал нежным. Он словно смаковал, пробовал ее на вкус. Его руки блуждали по всему ее телу. Нежно. Бережно. Он не рвал одежду на ней, как прошлый раз, а медленно снимал каждую вещь и зацеловывал оголившуюся часть. Он словно окутывал ее своими губами, руками, самим собой. Каждой клеточкой своего тела Анна чувствовала его поцелуи, его прикосновения, его самого. Ее стало трясти от нахлынувшего возбуждения, кожа покрылась приятными мурашками, а в низу живота заныло. Из ее рта вырвался стон наслаждения, а Волков тихо хмыкнул:

― Не спеши, девочка, — он отстранился. На пол быстро полетела вся его одежда, и теперь они оба были обнажены.

Прильнув к ней вновь, олигарх словно задался целью помучить ее подольше. Он облизывал, нежно покусывал, а потом зацеловывал каждый сантиметр ее тела. Он медленно спускался от шеи вниз к ее груди, рисовал восьмерки языком вокруг ее затвердевших сосков, затем стал спускаться к животу.

― Пожалуйста! — выкрикнула Анна, уже не в силах сдерживать себя.

― Еще рано, — послышался довольный голос Волкова. Вопреки надеждам девушки, что он снова повторит то порочное безумство, что творилось между ними прямо на музыкальном инструменте, его губы спускались все ниже, игнорируя самое чувствительное женское место. Он покрывал мелкими поцелуями ее бедра, колени, голени. Когда же он дошел до ступней, облизнул, затем втянул большой палец в рот, Анна всхлипнула от накрывшего ее с головой острого возбуждения.

― Ш-ш-ш. Тебя нужно расслабить.