Ты - Моя Вера

― Я не знаю, сколько мне потребуется, — сказала жена. — Нужно сделать ремонт и оборудовать детскую. А еще, я связалась с врачом, который вел Николашу. И, возможно, нам потребуется полететь заграницу. Есть частная клиника, которая занимается детьми с подобными заболеваниями. Мой брат там наблюдался. Там прекрасные врачи и…

― Зачем?

― Что? — не поняла она.

― Зачем ты это делаешь? — повторил Стас. — Ты не спасешь этого ребенка. И уж точно никогда не вылечишь.

― Мишу.

― Что?

― Твоего сына так зовут, — процедила она сквозь зубы. — Не ребенка! А Мишу!

― Спасибо, я в курсе, — отрешенно хмыкнул Стас, отодвинув от себя бокал от греха подальше.

― Я не уверена, что у него ДЦП, — Анна стала нервно прохаживаться по комнате, теребя пальцы. — Я посмотрела, чем его лечили, и я думаю, что врачи ошиблись с диагнозом.

― Перестань, Аня! — вспылил Стас, подскочив с кресла. — Этот ребенок болен. И ты никогда не сделаешь его нормальным.

― Он НОРМАЛЬНЫЙ! — возразила жена. — Это с его родителями что-то не в порядке! Пойми, те лекарства, которые ему прописали, обычно не дают при лечении ДЦП. В основном, Миша принимает сильнодействующие транквилизаторы. А это в корне неверно! И я вообще не понимаю, зачем он это принимает?! Да еще чуть ли не с рождения!

― Хочешь его перепроверить? Пожалуйста! Хочешь его усыновить? Валяй! — зашипел Стас, с болью прикрыв глаза и стиснув зубы. — Только не обманывай себя. Никогда этот ребенок не станет здоровым.

― Неправда! Если подобрать правильное лечение, то…

― То ЧТО?! — разозлился Стас, развернулся и подошел к окну. — Он когда-нибудь перестанет ходить под себя и пускать слюни? Ты надеешься, что он заговорит? Или у него волшебным образом исчезнут проблемы с психическим развитием?!

― Ты жестокий! — охнув, упрекнула его жена.

― Я четко вижу реальную картину, Аня. Какие бы врачи его не осматривали, он навсегда останется недоразвитым!

― Я считаю, что ты, как отец, должен взять на себя ответственность и сделать все возможное, чтобы…

― Я и сделал все для него возможное! — возразил Стас, резко развернувшись и зло уставившись на жену. — Мальчик будет обеспечен всем необходимым до конца его дней.

― Этого недостаточно!

― Делай, что хочешь, — дергано пожал он плечами. — Я тебя предупредил, Аня.

― Это все, что ты хочешь мне сказать?!

― А что я должен тебе сказать, Аня?! ЧТО?! — заорал Стас, с силою стукнув кулаком по столу. — Что у меня есть сын, который никогда не станет нормальным?! Который никогда не выздоровеет, не пойдет в школу, не закончит Оксфорд, не встанет во главе моей компании, не женится и подарит мне чертовых внуков?! Сын, над которым все окружающие будут смеяться, показывать пальцем и называть дебилом?! Это я тебе должен был рассказать?!

― Стас, я… — ее глаза растерянно забегали, она обхватила себя двумя руками, словно пытаясь отгородиться от его жестоких, но правдивых слов.

― Аня, моей матери в тридцать пять поставили диагноз шизофрения, а мой отец был алкоголиком, больным ублюдком и извращенцем. Вдобавок, он страдал пограничным расстройством личности, — превозмогая адскую боль, Стас все же признался. — Я каждый год отправляюсь в Швейцарию, прохожу полное обследование, ложусь на профилактическое лечение, пью таблетки, прохожу курс психотерапии, даже медитирую, блядь, в очень слабой надежде, что меня самого пронесет!

― О, Господи! Почему ты мне раньше об этом не сказал?! — в ужасе охнула Анна и отшатнулась на несколько шагов назад.

― И что?! Зная это, ты бы и дальше настаивала, чтобы наш брак стал настоящим?! Что-то я сомневаюсь! — горько усмехаясь, Стас тихо рассмеялся. — Ты бы вмиг сбежала от меня… Я не мог этого допустить. Да и какая теперь разница?! Что было, то было.

― Я… — Анна растерялась после его признания. Она не знала, что сказать. В комнате повисла леденящая тишина. Так он и думал. Никто в здравом уме не согласится жить с человеком, кровь которого отравлена.

― Этот ребенок в принципе не должен был родиться! — воскликнул он, опершись стиснутыми кулаками о столешницу. — У него изначально не было шансов. И, честно сказать, я мечтаю, чтобы он побыстрее умер. Потому что, как по мне, это гуманнее, чем заставлять его страдать. Ладно, это сейчас он маленький. А дальше? Что за жизнь его ждет? Ты об этом думала?!

― Он будет находиться в кругу семьи, близких ему людей, он будет чувствовать себя любимым. И это главное! — упрямо настаивала его наивная девочка.

― И что?! Ты действительно думаешь, что этот малыш хоть когда-нибудь будет счастлив?! Что это за жизнь, Аня?! Овоща?! Хоть на минуту оставь свою доброту где-нибудь в стороне и подумай! От него даже родная мать отказалась, не выдержав… И, по правде говоря, я не могу ее в этом винить!

― Не все люди готовы принять особенных детей, но это еще не значит, что… Да, будет нелегко. Я это прекрасно осознаю. И… — лепетала жена, но уже несколько неуверенно.