Ты моё дыхание

Может, потому что голос у него такой, а может, потому что он двигается мягко, без резких движений, складывается впечатление, что он добродушный увалень. Но это обманчивый первый взгляд. Если присмотреться, то видно: в нём много скрытой силы. Наверное, он может быть опасным.

Но то, как бережно он держит ребёнка на руках, как играет с ней, водит носом по детскому носику-кнопочке, как воркует, развлекая маленькую Асю, как обращается с Вовкой, смотрит на свою тётю, – говорит совершенно о другом.

А ещё… наверное, что-то было у них с Аллой. Потому что Арк, хоть и шутит, но глаз с жены не сводит, и что-то такое собственническое проскальзывает в его поведении. Вроде бы с Костей они не на ножах, но до крепкой мужской дружбы их отношения не дотягивают.

– Вову позову, – говорит Громов, усаживая меня за стол. – Хватит им с Бастиндой бегать по снегу. А то пирожков не достанется, и я окажусь лгуном.

– Пирожков хватит на всех, – говорит радостно Лика. Лицо у неё разрумянилось, глаза блестят. В чём душа держится, а такая энергичная, радостная, суетливая немного. Видно, что скучала по Косте. – Я ещё и с собой вам дам.

– Нет, я всё равно позову. Как мы без Вовы? Он так пирожков хотел.

А я сижу, слёзы близко-близко. Он заботится. Помнит. Ему не начхать на моего Вовку, хоть мы ему никто и девушка я не его, а липовая.

И пока сижу, пытаясь с собой совладать, всякие мелочи на ум приходят. Как он помогал мне куртку снять. Как вёл за локоть к столу. Как стул отодвигал заботливо.

Кажется, ерунда. Но за вот такими, на первый взгляд, ничего не значащими штрихами скрывается его характер, воспитание. Портрет в полный рост. Издалека – тёмное полотно, где виден крепкий мужчина с мускулами, а вблизи – чуткий, вежливый, помнящий мельчайшие детали человек. Я за Вовку душу продам. А он… то ли хорошо знает, на что давить, то ли просто чувствует меня так, как никто и никогда не чувствовал.

Правда, опыта у меня мало. Я сторонюсь мужчин. Побаиваюсь их. Даже однолеток. Мне проще быть одной. Мне не до глупостей. У меня на руках ребёнок, требующий внимания.

А любовь, чувства, отношения – это всегда тревоги и туман в голове, как говорила мне Дашка. И тоска. И боль в сердце. А человек, который тебе понравился, может оказаться полным говнюком.

Хорошо, что это не мой опыт. Я никогда не влюблялась. Ну, может, в школе чуть-чуть. Первая безответная любовь к мальчику на пару классов старше.

Он меня и не замечал никогда. Внимания не обращал. Это я его выбрала объектом своих тайных фантазий. Представляла, как мы познакомимся. Как он будет провожать меня до дома, нести мою сумку на плече. Как однажды скажет: «Давай встречаться». Как мы будем целоваться в подъезде и кормить голубей на площади. Как он будет мной восхищаться.

То была другая жизнь. Тогда ещё был жив отец и никакого Дениса не было в помине. Ну, по крайней мере, я о нём не знала.

А потом стало не до того. Не до мальчиков и влюблённостей.

Вовка вваливается вместе с собакой, прерывая мои воспоминания и размышления. Становится шумно. У него опять шапка набекрень, щёки красные, лицо довольное. На куртку и штаны налип снег. Собака шумно трясёт шерстью.

– Стоять, Басти! – грозно приказывает Костя, и псинка замирает, ждёт, когда Костя разденет моего Вовку, стряхнёт и повесит одежду, а потом займётся собачьими лапами – вытрет их приготовленной заранее тряпкой.

Они смотрятся так естественно, будто сто лет друг друга знают. Вовка и Костя. Собака – понятно… И я снова чувствую: слёзы близко. Когда в последний раз о нас заботились?.. Очень давно. Я успела позабыть.

– А кто это у нас такой красивый? – улыбается ему Алла.

– Меня зовут Вова, – важно заявляет мой дорогой мальчик. Знакомится со всеми. Смотрит во все глаза на Аську, что бесстрашно идёт к нему, улыбаясь и показывая мелкие зубки.

– Вова! – хлопает она в ладоши.

– Да она же совсем маленькая! – выдаёт Вовик и смотрит на меня круглыми глазами.

– Асе год и почти четыре месяца, – гордо заявляет Алла, приглаживая тёмные кудри дочери.

– А мне пять. Я уже большой, – рассказывает Володька.

– Конечно, большой, – берёт его за плечо Костя. – Пойдём руки мыть. А то бабушка Лика пирожков не даст. Она знаешь какая строгая? Кто руки не моет, тому еды не видать!

И Вовка послушно идёт за Костей. Он у меня вообще покладистый мальчишка. По пустякам не ноет и не спорит.

– Твой? – кивает в Вовкину сторону Алла.

– Мой маленький медвежонок, – неожиданно срывается с губ.

Алла смеётся.

– Ты не поверишь! Я Аську точно так называю, – вытирает она слёзы. – Ну, похоже ж. Маленькие такие, забавные. Хотя нет, твой уже взро-о-ослый!

– Совсем скоро и вы дорастёте, – обещаю я великодушно.

Дети нас сближают. Не знаю уж как, но мне становится по-настоящему хорошо и спокойно. В этом доме, с этими почти незнакомыми людьми.

С одной стороны от меня сидит Костя. С другой – Вовка. Костино плечо то и дело касается моего, но я не вздрагиваю больше. Мне… почему-то приятно, что он рядом. В этом большом доме среди людей, которых я почти не знаю, он тот, к кому я действительно испытываю доверие.