- Окей, тогда я сам - Марк достает телефон и водит по экрану большим пальцем, а потом прибавляет звук и передает смартфон Яну. Я в ужасе застываю. Меня, как будто, здесь нет.
Остается лишь наблюдать, как меняются эмоции у Яна на лице.
Когда запись обрывается, Марек все еще смотрит на черный экран, прислушиваясь к тишине.
- Это ответ на твой вопрос, почему я так с тобой поступила.
Ян медленно поднимает на меня глаза, взмахивая пушистыми темными ресницами.
- Голимый монтаж - усмехается и возвращает телефон Марку. - Кто тебе дал эту гребаную запись?
Марк наигранно равнодушно дергает плечом.
- Какая теперь разница.
- Да, огромная - взрывается Ян и толкает его в грудь, наступая. - Потому что я такого не говорил. Вернее, это мой голос, и мои слова, но здесь все склеено-переклеено. И ты выдал эту херню за правду? Перед ней? - еще раз толкает. - И ведь ни словом не обмолвился, когда я тебя тогда на разговор вызвал, что есть запись
А потом Ян, сверкая потемневшими зрачками, оборачивается на меня.
- И почему не дала послушать? Почему решила просто сбежать?
Сглатываю слюну, но в горле сухо и противно. Там саднит. И везде саднит.
- Не хотела увидеть в твоих глазах подтверждение всему этому. Я бы не вынесла.
- Поль - Ян отлипает от Левитина и подлетает ко мне. Чуть склоняется, чтобы видеть мои глаза. - Эта запись сделана на вечеринке у Сомова. Ты пришла и была такой... Черт, такой охренительно прекрасной. Парни вдруг зацепились за тему, кто бы с тобой замутил, вот и пришлось их остудить. Там сплошная нарезка из моих слов. Подделка. Подстава. А ты поверила... Не поговорила со мной. Поверила и сбежала.
Теряюсь, не знаю, что ответить. Мне хочется верить. До боли в сердце хочется. Но я с ужасом понимаю, что ничего не поменяется. Моих последующих действий не отмотать обратно, да, и его тоже.
Ян грустно ухмыляется.
- Это Рыльского проделки. У его дяди есть своя студия звукозаписи. Бл*ть, ты же меня чуть под статью не подвела.
Он нервно ерошит волосы на затылке и уходит прочь. Без меня. Забирается в авто, двигатель рокочет. А у меня к ногам, точно гири привязали. Нужно остановить, но не могу двинуться. Машина трогается и проезжает мимо, обдавая нас брызгами весенней лужи.
- Мудила, еще и обрызгал - взбесился Марк, разглядывая на своих дорогущих джинсах темно-коричневые капли. - Ты только не впадай в истерику, Поль. И не верь ему. Вообще, какая разница, что он там на самом деле имел ввиду, ведь не отрицает же, что это его слова.
Да, не отрицает.
Прощаемся с Марком. Обещаю, что не буду плакать, а обдумаю все на светлую голову. Но на душе липко и едко.
Возвращаюсь в общежитие, по дороге закупаю продукты в ближайшей "Пятерочке". До десяти дописываю доклад, а потом бесцельно смотрю в окно, усевшись на широком подоконнике общажной комнаты и попивая из бутылки кефир. Но все же слова Яна не дают мне покоя. А вдруг, и правда, монтаж, а я даже проверять не стала. В итоге ничего не выяснила до конца. Все решила на эмоциях.
Дотягиваюсь до стола, где лежит мой телефон. Ладони потеют. Никогда бы не подумала, что решусь написать ему сама.
Десять минут листаю новости, чтобы отвлечься в ожидании ответа.
Снова минут десять тишины. Сворачиваю диалоговое окно, чтобы не гипнотизировать экран, как вдруг раздается характерный звук, информирующий о новом сообщении.
Тут же набираю
По спине озноб, и виски колотит. Я волнуюсь так, что пальцы дрожат.
А сама в мозгах прокручиваю. что же скажу вахтерше, чтобы пустили обратно.
Чуть не подпрыгиваю. Ладно хоть Маши нет, а то бы точно разбудила. Выуживаю из шкафа синие джинсы и темно-фиолетовый пуловер. Собираю волосы в хвост и присаживаюсь на край кровати в ожидании нужного времени. Коленки подрагивают и трясутся, как и руки.
Когда Марек сообщает о приезде, выхожу с опозданием минут на семь. Молча сажусь в машину, а Ян молча трогается с места. Вскоре понимаю, что направляемся мы в сторону его квартиры, но я не ничего не говорю, не останавливаю его в нервном припадке, потому что хочу выслушать его правду, какой бы она не была.