Ты нас променял

— Дочка на кухне, Лёля покормила и включила мультики. Может быть, ты ее оставишь? Если желаешь — поезжай выдохни, но не стоит ввязывать в это Риту, пока все не решилось. Сейчас у нее по графику сон, Злат, зачем ее куда-то тащить, — пытаюсь убедить жену в правильности своих слов. — Ты не в том состоянии, чтобы заниматься малышкой.

— Я больше не позволю, чтобы к Рите приближалась нянька, меня выворачивает от мысли, что она трогала моего ребенка, прикасалась, плела ей истории о вас. Как она посмела! Я сверну Полине шею, Платон. Мне плевать на все. Сяду, но уничтожу эту суку. Пусть говорят, что в измене виноват мужчина, я не снимаю с тебя вины и презираю точно так же, как и эту шваль. Только … она же няня! Работает с детьми. Как опустилась до того, чтобы плести моей дочери о вашем романе, внушать, что ты женишься на ней, вдалбливать в голову маленького ребенка это дерьмо? Пусть трижды все это правда, она мразь и не имела права вмешивать в свои гнилые дела Риту. Ничтожество, — по щекам Златы катятся слезы. — Я хочу, чтобы ты ее наказал.

— Пожалуйста, не плачь. Я не буду себя оправдывать. Злат, я виноват. Блядь, я чертовски виноват, — нервно взъерошиваю волосы. — Полина свое получит, не сомневайся.

— Не-е-е-ет, вина моя! Нельзя так доверять людям, быть такой дурой, — ее голос от слез начинает сипеть.

— Злата, даже не думай, дело не в тебе, проблема исключительно во мне, — пытаюсь приблизиться и обнять жену. — Ты не дура, идиот я. Мне так жаль, что я докатился до такого скотства. Прости меня, прошу. Дай мне шанс все исправить.

— Нет, — громко произносит, — не подходи ко мне, Платон. Не дотрагивайся до меня. Я сейчас как оголенный провод и мне так плохо, что жить не хочется. Ты понимаешь, что растоптал весь мой мир? Может быть, я наивная дура, идиотка, но я искренне верила, что являюсь для тебя всем. Понимаешь? Что лучшая, как ты всегда утверждал, самая любимая, родная, единственная. ЕДИНСТВЕННАЯ! Платон! Ты же мне всегда шептал это. Как же так вышло, что передо мной оказалась нянька? В чем она выигрывает? Расскажи! Терять то нечего. Будь честным. Лицо красивее? Тело более упруго? Или дает тебе по углам, когда пожелаешь? Много для этого ума надо, да? Конечно! Легко быть порхающей бабочкой, когда никаких забот, кроме работы с малолетним ребенком в шикарном доме с удобствами. Это же не в чувствах копаться, не пытаться понять любимого человека, не жить им, не дорожить, не заботиться — раздвинула рогатки и вуаля! Все. Я не хочу ни о чем говорить. Получай дешевое удовольствие и наслаждайся ее вагиной, раз это важнее меня и той огромной любви, которую я тебе отдавала без остатка.

Ее слова можно было бы оспорить, привести кучу аргументов и проехаться по ушам, моего красноречия хватит заткнуть за пояс кого угодно, только вот не хочется этого делать. Злата во многом права. Да и что я могу сказать? Ты дура, поэтому я изменил? Это не так. Дебил я. И это факт.

— Ты оставишь дочку? — спрашиваю аккуратно.

— Я не знаю, не хочу потерять еще и ребенка, — неуверенно отвечает.

— Злата, я никогда не стану манипулировать Ритой. Оставь ее, поезжай в отель, попрошу Бориса он забронирует номер и поможет тебе расположиться, когда захочешь — привезет дочь. Категорически не желаю, чтобы ты покидала дом, но если примешь решение съехать — подберу для вас лучшее жилье. На этот счет даже не переживай. В плане финансов для вас ничего не изменится.

— Хорошо. Спасибо. Присмотри, пожалуйста, за Маргаритой. К счастью, в этом вопросе я все еще могу тебе доверять. Завтра я ее заберу, — отвечает Злата, и направляется к выходу.

— Борис! — указываю в сторону супруги, — позаботься о ее размещении.

— Все будет сделано, не переживайте, — отвечает охранник, нагоняя жену и забирая чемодан в свои руки.

Внутри меня дикая паника. Внешне я спокоен, как расслабленный лев, но внутри взрываются бомбы. Даже в страшном сне я не мог предположить, что загул с Полиной приведет к такому итогу. И, кажется, что последствия этого банкета мне еще хлебать и хлебать. Заплачу я за свое удовольствие так, что мало не покажется.

Выдыхаю и иду на кухню. Забираю Риту и отношу в детскую комнату.

— А где мама? А Поля? — спрашивает дочка.

— Наша мамуля уехала по делам, — глажу ее по волосам, — поспишь и будем собирать с тобой замок для принцесс. Хочешь?

— Хочу, — хлопает в ладоши. — А Поля где? — снова задает вопрос.

— Полина заболела, теперь за тобой будут присматривать папочка и Лёля, — отвечаю ребенку с опаской, не хочется лишних вопросов о няньке.

— Ну ладно, — беспечно щебечет Рита и ложится отдохнуть.

Ужасно вымотанный я располагаюсь неподалеку на кушетке и отрубаюсь. Просыпаюсь от звонка Макса.

— Ты где? Я уже на месте.

Выглядываю в окно и вижу джип друга. Спускаюсь, и после приветствия, без лишних предисловий, произношу:

— Помнишь ты хотел лишить Оксану опеки над вашими детьми? Есть хороший человек, который в короткий срок поможет это сделать.

Лицо Макса начинает сиять. Раньше я не желал ввязываться в эти грязные семейные разборки, но теперь принципиально устрою Оксане ад на земле…