Ты нас спасёшь!

– Способ передвижения? Скафандр оснащен двигателями? Выдать марку, классификацию и запас хода. Также выдать информацию по текущему энергопотреблению всего комплекса.

На данный момент использован минимальный по энергозатратам способ передвижения – парус Беккерова.

– Что? Когда математическая теория успела стать массовым производством? – невольно воскликнул я, и задумался.

Я много знаю и что на данный момент особенно важно, многое умею. Бегло пробежался по характеристикам скафандра и всерьез задумался о том, что я ушедший.

Есть неоднозначные разумные в бескрайнем космосе – Малкавиан. Кристаллическая форма жизни, этакие разумные октаэдры. Так вот они подарили человечеству множество технологических прорывов. Просто, походя. Другая логика, другие ценности.

Одной из технологий стала капсулирование человека во времени. Пожелавшего помещали в специальный саркофаг, который после некоторых процедур исчезал. И появлялся только через заданный промежуток времени. Машина времени, работающая только вперед.

Технология появилась, а вот принцип работы остался непонятен до сих пор. Работа отдельных блоков не вызывала непонимания, а вот собранная капсула не давала спать многим теоретикам.

Но не в этом суть. Нашлось много добровольцев пожелавших переместиться. Кто на год, кто на десять. Были те, кто прыгнул и на сто и двести лет.

Очень похоже, что я один из них. Чем еще объяснить наличие технологий немыслимых в моё время я не знал. Примем как рабочую версию, что я прыгун. А то, что нет воспоминаний, так никто и не говорил, что прыжки безопасны.

Что-то в этой версии было неправильно. Что-то настораживало. Немного подумал, проанализировал диалог с комплексом, и вывод родился сам собой.

– Самая первая запись в хранилище датирована каким временем?

Тринадцать минут назад, – последовал незамедлительный ответ.

– Прокрутить запись первых пяти минут.

Вспышка света, и серебристые волны лучистой энергии портального перехода. Метрика прорванной точки космоса успокоилась за две минуты. Пространство колебалось, вспучивалось, но успокаивалось. А еще через минуту я услышал собственный голос: – Где это я?

– Остановить запись. Ориентировочное время прибытия к точке назначения?

5 часов, 49 минут, 13 секунд.

– Вывести на экран характеристики комплекса и протоколы безопасности и поведения в экстремальных условиях.

У меня есть время, и мне надо понять, какими ресурсами я располагаю.

Всё оставшееся время полета я вникал в документацию. И чем больше я читал, тем больше вопросов появлялось. Как по самому комплексу, так и по тому, кто я такой.

Комплекс, по сути, был живой колонией нанитов. Причем симбиот-колонией. Ядро комплекса, его управляющий контур, был жестко вписан в моё тело. Мы неделимы. Погибнет носитель – погибнет колония. Первый и самый главный императив, прописанный в программном коде управляющего контура.

Помимо внутренних нанитов, могущих влиять на моё тело, комплекс имел множество внешних колоний. С самой разнообразной спецификацией. Только вот на данный период, колония была одна. И представляла она собой скафандр.

Просматривая характеристики «скафандра» удивленно хмыкал, поражаясь инновационным решениям тех или иных задач. Функциональность костюма превышала все виденное мною ранее на многие порядки.

– Генея, отмена информационного вывода информации, – воспользовался именем комплекса, значившимся после буквенного и цифрового ряда.

– Принято к исполнению, – странно, но голос изменился. Теперь он не казался отталкивающим и неприятным.

– Что является базой твоего псевдо-разума?

– ИскИн версия 15. 3 по шкале Рейтенбаха-Кирхкоми.

– Еще одно очко в пользу будущего, – медленно проговорил, оценивая новые данные. – Даю разрешение на активацию сознания комплекса и наращивание психоматрицы.

Секундная задержка и: – Спасибо, хозяин!

– Отмена данного обращения. Называй меня… – мозг напрягся в надежде вспомнить своё имя. Внутри что-то лопнуло, какой-то барьер пал и я вспомнил. – Кирк, моё имя Кирк.

– Генея, отследить произошедшие изменения в коре головного мозга, – необходимо понять, возможно ли вернуть память полностью.

– Образование новых синоптических связей возле неактивных ядер нейронов.

– Ты можешь повлиять на этот процесс? Мне необходимо оживить все имеющиеся неактивные ядра.

– Напрямую это невозможно. Я могу лишь косвенно влиять на данный процесс.

– Каким образом?

– Создание благоприятной обстановки и легкая стимуляция полем Розана.

– Приступай. А теперь следующий вопрос: любая органика подойдет для расщепления и создания питательной смеси?