Ты - наша

Ребята молчат, мы — тоже.

Я начинаю паниковать, что сейчас меня отправят прочь отсюда, потому что притащила на хвосте Маринку, или вообще передумали брать, или еще что-то такое же страшное. Очень уж взгляды у парней странные.

Сдуваю со лба прядку, чуть подвитую на конце. Это Маринка постаралась, сделала из моей неухоженной копны волос — видимость ухоженной… Может, переборщила? Может, нельзя было? Про кудри-то мне указаний не было… Или видно, что я без лифчика? Хотя, это вообще не видно. Хлопок у рубашки плотный, а показывать мне реально нечего, права Маринка… Но все же…

— Блять, — после долгой паузы отмирает Сашка, — промахнулся я с тобой, Рапунцель. Никто нас даже слушать не будет. Только на тебя будут пялиться.

— Как бы проблем не поиметь… — вздыхает Рафик, с плохо скрываемой жадностью оглядывая меня с ног до головы.

— С проблемами пусть Камень разбирается, — спокойно комментирует ситуацию Артем, самый, как мне кажется, хладнокровный член группы, — его головная боль.

— И слава яйцам, — завершает обсуждение меня Сашка, смотрит на Маринку, чуть подняв бровь, и та, ойкнув, скрывается за дверями зала.

— Это… — неловко пытаюсь комментировать я, — она мне помогла…

— Пофиг, — отрубает Сашка, — иди сюда, времени мало вообще, а нам еще прогнать по два раза хотя бы.

— А… Где выступать будем? — оглядываюсь я в поисках сцены или чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего ее.

— Здесь, — кивает на ринг Сашка.

Ого…

То есть, на нас со всех сторон смотреть будут, без какой-либо защиты за спиной…

Надеюсь, я не опозорюсь.

33

— Тигр! Я люблю тебя, Тигр!

Морщусь непроизвольно, узнавая этот восторженный визг, буквально летящий над беснующейся толпой.

Маринка в своем репертуаре, блин… Очень надеюсь, что все забудут, кто именно ее провел на бои.

Рафик протягивает мне бутылку с водой, и я с благодарностью приникаю к горлышку. Бо-о-оже… Я даже не понимала до этого мгновения, насколько пересохло в горле. Интересно, почему? Не так уж сильно я старалась… В хоре куда больше нагрузка, если честно. А тут тяни себе припев, даже не в полную силу, а так, нежно пришепетывая. Не то, чтоб я обладаю этим навыком современного пения, но пару раз попробовала, ребята одобрили. Сказали, чтоб так и делала дальше. А это напряжения голосовых связок практически не требует, да и дыхания хватает. Но за два выхода вымоталась так, словно весь день стояла на ногах, репетировала, пела…

Ступни гудят, и я, наплевав на всех, просто стаскиваю кроссовки и с наслаждением шевелю сведенными пальчиками. Надо же, как странно нервы отдаются. В ноги.

Никогда такого не было.

Но у меня вообще много чего не было до поступления в универ.

— Ты как, Рапунцель? — Сашка присаживается передо мной на корточки, смотрит оценивающе. Ну да, ему же надо понимать, смогу я еще раз выйти.

— Нормально, — отдышавшись после воды, шепчу я.

— Да все с ней норм, Сашок, — говорит Рафик, — глаз алмаз у тебя.

— Это да… — Сашка все еще изучает меня, переводит взгляд на ноги в носках, — отдает?

— Ага… Странно так.

— Ничего. Это нервы. Сейчас Тигр москвича сделает, еще разок выйдем и все. А потом только на награждение.

— Награждение?

— Ну да, ты будешь победителей награждать.

Молчу, открыв в изумлении рот.

Сашка, поняв, что не прокатило с обыденностью тона, заметно смущается, отводит взгляд:

— Ну блин… Попросили, Вась.

— Кто? — хриплю я, а затем принимаюсь мучительно кашлять. Сашка берет у Рафика еще воды, передает мне, заботливо стучит по спине.

Я, наконец, начинаю дышать, пью воду, а затем смотрю на Сашку. Выжидательно. Если он думал, что я это все просто так оставлю, то вообще нет!

— Блин… Вась… — вздыхает Сашка, не выдерживая моего невербального матерного давления, — ну чего такого-то? Ну, орги попросили. Ты им понравилась. И вообще, решили, что будет круто, если красивая девочка будет на награждении…

— Тут полно других красивых девочек!

— Ты понравилась больше остальных, — отвечает Сашка. И добавляет, жестко завершая разговор, — и вообще, ничего в этом такого нет. Нормальная просьба. Нам за нее еще треть накинули к гонорару.

— Эту треть мне, — тут же говорю я и дурею от собственной наглости.

Сашка переглядывается с Рафиком, видимо, тоже удивляясь. А Артем философски жмет плечами:

— Ее право, так-то.

— А ты вообще не нежная мышка, да? — после многозначительной паузы, взятой на обдумывание ситуации, смеется Сашка, — первое впечатление обманчиво?

Пожимаю плечами неопределенно, смиряя дрожь в пальцах и сама себе удивляясь. Надо же, как могу!

Тут со стороны ринга доносится дикий рев десяток глоток, скандирующих:

— Тигр! Тигр! Тигр!

Понятно, значит, наши победили.

Учитывая, что первый бой мы продули, понятно, почему все так радуются.

— О, Тигра сделал москвича! — радуется Рафик, поднимаясь, — погнали! Последний рывок.

Мы послушно встаем, идем к рингу, где как раз заканчивается бой, и рефери поднимает руку Тигра. Мечта Маринки выглядит немного побитым, но в целом довольным. Его соперник грустный. Оно и понятно, приехать из столичной спортивной школы и так лажануть на периферии.