Ты не для меня

Нет, я, безусловно, узнаю собственного брата, не так уж много лет прошло, но в тоже время не узнаю. Вид у него какой-то сверх… слишком пижонский. От него прямо-таки веет: «Эй, я крутой и опасный парень!»

– Привет, Лив! Так и будешь пялиться, или обнимемся? – Брайан криво улыбается и рывком притягивает меня к широкой груди.

На секунду расслабляюсь, закидывая руку на его плечо и утыкаясь носом в чёрную футболку. Глубоко вздыхаю, ощущая запах, такой родной, запах… дома.

– Как ты узнал, что я приеду? – поднимаю взгляд, всматриваясь в лицо брата. Прищуриваюсь.

– Дана, – коротко объясняет он.

– Конечно, Дана, – хмыкаю. – Кто же ещё?!

Даниэлла Колинс или Дана – единственная школьная подруга, с которой я продолжала общаться последние пять лет. И, конечно, она, как и раньше, не умеет держать язык за зубами. Но если подумать, я ей благодарна. Совершенно не весело возвращаться домой, когда тебя никто не ждёт.

– Как вы? – неуверенно интересуюсь у брата, пока мы неспешно бредём в сторону дома. – Как поживает отец? – стараюсь говорить будничным тоном. Тоном глубокого безразличия.

– Неплохо, – Брайан пожимает плечами, – я, вообще-то, редко его вижу.

– Что, совсем не появляется дома? – мой тон становится укоризненным.

– Нет, это я почти не появляюсь, – Брайан снова пожимает плечами, и этот его жест начинает меня раздражать.

– Ты с кем-то живёшь? – я даже останавливаюсь от своей догадки. – Или, может, женился, а меня забыл пригласить на свадьбу?!

Брат тоже останавливается. Закатывает глаза.

– По-твоему, не жить в родительском доме – это обязательно жить с девушкой!? Знаешь, Лив – совсем не обязательно.

– Ну не с парнем же, – невесело хмыкаю, – подожди… ты же не можешь быть… геем? Или…

– А я что, похож на гея?

Присматриваюсь к брату. Нет. Он непохож на гея. Но и на моего брата, каким был раньше, тоже непохож. От него сквозит надменностью и самоуверенностью.

– Пойдём, Оливия, – подчёркивая моё полное имя, но с веселой гримасой говорит Брайан. Потом отворачивается и вновь берёт курс на дом.

– Пойдём, Оливия, – передразниваю шёпотом. Но все же иду вслед за ним. – Так где же ты пропадаешь? – догоняю брата, и стараюсь идти с ним в ногу.

– В основном, по работе и с друзьями. По работе с друзьями, – сумбурно объясняет Брайан.

– Что за работа?

– У нас с друзьями общий бизнес.

– Ого, – радостно хлопаю его по плечу, – круто! Какой бизнес?

– Днём это яхт-клуб в заливе, ночью… просто клуб. Закрытый клуб, – он подчеркивает слово «закрытый». – Короче, клуб только для членов яхт-клуба!

– Ох, если только для «членов», – фыркаю.

Брат, не сбавляя шага, долго всматривается в моё лицо.

– Я серьёзно, Лив. Даже не думай совать туда нос.

– Да почему я вдруг должна туда соваться? К тебе и твоим друзьям! – недовольно поджимаю губы. – Кстати, к каким друзьям?

– Всё тем же, – он отворачивается и идёт дальше. – Ты прекрасно знаешь моих друзей, Оливия!

Я останавливаюсь, так и не дойдя до порога дома.

– Что ты хочешь сказать, Брайан? Что ты всё ещё дружишь с этой троицей? – кричу ему в спину. – Ты дружишь с Киллианом Шоу?

Его молчание, удаляющаяся спина, напряжённые плечи говорят вместо тысячи слов.

Он всё ещё дружит с этими мерзавцами. И не просто дружит. У них своё дело. Свой бизнес. Мой брат повязан с ними прочной коммерческой цепью.

Брайан… простил Киллиана! После всего, что он сделал?! Но как он мог?!

* * *

– Отца дома нет, – бросает Брайан через плечо, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Он как будто знает, о чем я думаю. Хотя и так понятно, что я не хочу видеть отца. Я же пять лет не выходила с ним на связь.

Поднимаюсь вслед за братом, озираясь по сторонам. Родительский дом остался таким, каким я его запомнила. Может, лишь обветшал ещё больше. Оба этажа нуждаются в ремонте, ну и в уборке – очевидно, что женская рука к дому не прикладывается очень давно. Неужели отец живёт один?

Брайан подходит к двери моей комнаты. Ставит чемодан на пол. Наваливается на стену плечом.

Я скрещиваю руки на груди – излюбленная защитная поза. Но от кого я защищаюсь? От брата? Хм…

– Так отец ни с кем не живёт? – разглядывая собственную обувь, осторожно интересуюсь у Брайана.

– Жил. Какое-то время. Но уже нет, – его голос абсолютно ничего не выражает, и я с любопытством вглядываюсь в его лицо. – А ты, Оливия? Почему ты всё-таки вернулась? – своим вопросом он застаёт меня врасплох. – Помнится мне, у тебя вроде как парень был, замуж собиралась. Что случилось-то?

Мои губы сами по себе растягиваются в кривой ухмылке.

– Дана?! – фыркаю я. – Она что, всё тебе рассказывает? Почему ты вообще с ней видишься? Какое она имеет к тебе отношение?

– Никакого, – тут же отвечает Брайан, – мы просто пересекаемся с ней на разных тусовках.

– Ясно, – поджимаю губы, – значит, она должна была рассказать тебе, почему сорвалась наша свадьба.

– Ну, допустим, – брат тяжело вздыхает. Его лицо в один миг становится злее, острее. Ноздри раздуваются. – Этот козёл изменил тебе. Это правда?

– Нет, то есть да, это правда. Вот только он не изменил, а изменял. Долго, часто, систематически и за моей спиной.