Ты не она

- Ну ты, Кабан! Тебя только буксиром можно в душ поднять.

- Шел бы ты на хер отсюда.

- И пойду, потому что твоя милая сестрица с меня шкуру сдерёт, если я тебя сегодня в человека не превращу.

- Передай ей, чтобы она катилась ко всем чертям собачьим со своей заботой.

- Сам ей это при встрече и сообщишь. А сейчас живо отправляйся в душ.

- Чего ты ко мне пристал? Изверг! Дай поспать.

- Да как же я тебе дам поспать, когда нам пора сваливать с квартиры.

- С какой такой радости? И вообще, тебе надо, ты и иди.

- Мне-то как раз не обязательно. А тебе надо позарез!

- Мне? Зачем?

- А затем, что Нинка грозилась заявиться сюда. Более того, прихватит с собой подругу свою Тоню. Ты её помнишь?

- Ещё бы! Более прилипчивую девку и представить невозможно.

- Это точно! Так что ты аккуратней в её обществе. Шаг в сторону кровати и однозначно окажешься в зале регистрации актов гражданского состояния.

- Где?

- В Караганде! Не тупи, Вадим. В ЗАГСе. Где ж ещё?

- Нет. Я туда не хочу. По крайней мере, не с ней.

- Об этом и речь! Живо просыпайся и в душ! Нинка с подругой явятся после обеда.

- А сейчас сколько?

- Половина одиннадцатого.

- О, так у нас еще уйма времени.

- Да куда там! Едва хватит на душ. Вставай, Вадим!

- Вот зараза, пристал. Ладно, сейчас встаю.

Вадим медленно встал. И матерясь, побрёл в сторону ванной комнаты. Но прошло буквально полминуты, как он вернулся и рухнул на диван.

- Едрить! Ты чего делаешь?

- Отстань, Ник. Никуда я не пойду. Это моя квартира. Хочу-сплю, хочу-пью. У меня до 14-го законные выходные. Так что никакая сестрица не станет причиной моего похода в душ. Тем более, что после ухода… Как их звали?

- Тёмненькая Вика, а твою я не запомнил, как звали. – Никита подошёл к столику, поднял листок, лежавший на нём, и стал изучать оставленные девушками телефонные номера - Вероника. Её звали Вероника.

- Точно, - Вадим отобрал у Никиты листок, не глядя сжал его, кинул в пепельницу и поджог зажигалкой. Листок загорелся и спустя несколько секунд пламя его полностью поглотило. – Так что в душ я сегодня ночью уже ходил.

- И всё же, Вадим, тебе нужно привести себя в порядок.

- Обойдутся! И так сгожусь.

- В таком случае, прости, но я тебя покидаю!

Никита поднялся с кресла и стал активно собирать свою одежду с пола и одеваться. Натянул свитер, подобрал второй носок.

- Встреча с твоей велико-разумной сестрицей, Вадим, мне никаким боком не улыбается. Быть виновником твоего состояния, я не хочу. А увидев меня в твоей квартире, Нинка не задумываясь, обвинит меня во всех смертных грехах. И в том, что я тебя спаиваю, и в том, что личным аморальным примером беспутной жизни сбиваю с пути истинного такого хорошего парня, как ты. Всё, друг, прости, прощай!

- Вечером тебя ждать?

- Если будешь без сестрицы, звони, приеду. Кстати, хочу тебе напомнить, мы планировали сегодня ночное заведение под названием «Трясина» посетить. Помнишь?

- Конечно! Тех жгучих брюнеток у барной стойки, которые хвастались, что работают в «Трясине», забыть сложно. Тем более, они нам обещали незабываемое зрелище. Я всё помню.

- Значит, идём?

- Я ж сказал, конечно.

- Отлично. Только, ты давай тут без меня на спиртное не налегай. Чтоб к вечеру «Oblico Morale» было на достойном уровне.

- Я постараюсь.

- Постарайся. И ещё, сестру свою всё же впусти в квартиру. И не нервируй её. Она у тебя хоть и мелкая, но напакостить может по-крупному.

- Ты что, её боишься?

- Признаюсь, да.

- Напрасно. Ничто не заставит меня ни одной бабе подчиниться. Пусть это будет хоть кто. Тем более, моя сестрица.

- Хоть кто? – удивился Никита, - Мне кажется, ты не совсем честен.

- Ты о чём это?

- Да о той истории, что приключилась в канун Нового года… Об Алисе и всём, что с ней связано.

- А что с ней связано? Ничего такого не произошло.

- Мне-то можешь не врать. Я-то первого января по твоей роже всё про вас понял.

- И что ты понял?

- Да зацепила она тебя мощно. Уже почти две недели прошло, а ты о той ночи мне ничего не рассказываешь. Да ещё и в грубой форме запретил к Алисе на пушечный выстрел приближаться. И даже на произношение её имени наложил запрет.

- А ты, я вижу, весь такой послушный? – озлобился Вадим и раздражённо потянулся за сигаретами, чтобы закурить, лёжа прямо в постели.

- Я-то надеялся, ты остынешь и сам всё расскажешь. А ты нет. Молчишь, как партизан. И даже вскользь не упоминаешь о той ночи. Даже когда пьян в хлам, говоришь о чём угодно, только не об Алисе.

- О женщинах я вообще трёп не люблю.

- Врать не надо. О жгучих брюнетках из «Трясины» ты готов говорить, а об Алисе – нет.

- Да что ты всё, Алиса, да Алиса! Заладил, как попугай! Что тебя интересует? Было у меня что или нет? Ну было! Что с того? Тебе-то что за радость в подобных делах ковыряться?

- Подожди! У нас был уговор. Подкатываешь ты, если у тебя срывается, право хода переходит ко мне. Был такой уговор? Был! Но ты о нём забыл! Или нарочно делаешь вид, что ничего не помнишь. И теперь, если ты к Алисе больше не питаешь былой симпатии, то я со своей стороны не вижу препятствия в твоём лице!