Ты не станешь злодеем! (СИ)

Встречают всем составом, даже дворецкий, экономка и целый ряд слуг. Впрочем, я была готова, оделась подобающе. Открыть дверь кареты и подать руку, чтобы помочь спуститься, бросается сам отец семейства, герцог Дариэльский. Стоит моим ногам коснуться земли, как ко мне кидается взволнованная герцогиня. Она элегантно взмахивает платочком, протирает слезинку в уголке глаза и по-матерински меня приобнимает:

— Ох, девочка моя ненаглядная, настрадалась!

Все наперебой сопереживают мне, умиляются смелости и стойкости, с которыми я переживаю стресс. Да, что такого, неужели после подобного происшествия порядочной леорри следует постоянно держать глаза на мокром месте?

— Ну, что вы, уважаемые, не стоит так убиваться. Я в порядке. Уильям спас меня очень быстро, — попыталась я сгладить ситуацию, а то мой жених стоит в сторонке и пухнет от негодования. Потерялась я сама, по глупости угодила в бандитскую карету, а виноватым выставляют его. Того, кто, вообще-то герой. — Я даже толком не успела понять, где нахожусь.

— Оно и заметно, — буркнул тихонько мой “герой”, но я расслышала. Нет, решительно не понимаю, какой реакции он от меня ждал! — Сидела себе спокойно…

Однако слова жениха долетели так же и до ушей его отца.

— Аннабель, дочка, — хмыкнул герцог Дариэльский, — не обращай на него внимания. Уильям слишком романтизирует реальность. Ему бы по душе пришлось, если бы твоё обморочное, бездыханное тело пришлось вырывать из лап обезумевших врагов.

— О, так мне всего-то нужно было вовремя потерять сознание? И никакого бухтения? — поддержала я в шутливом тоне.

— Милая, — вступила теперь уже мать семейства, — любая леорри, впрочем, как и уважающая себя лерри, должна уметь неподражаемо инсценировать обморок. В любой подходящий момент.

— Верно, Аннабель, — фыркнул совсем не развеселившийся нашей маленькой шалости Уильям, — возьми у матушки пару уроков по притворству. Обмороки в её исполнении действительно неподражаемы.

— Дорогой! — театрально взвыла герцогиня, обращаясь к мужу. — Какая дерзость от собственного сына! У меня нет слов!

Всё выглядит совершенно постановочно, развлечение, не более, но свою роль герцогиня отыгрывает на все сто. После восклицания она изящно вскинула кисть, приложив тыльной стороной ладони ко лбу, запрокинула голову, закрыла глаза, её рестницы затрепетали, томно выдохнула и… неторопливо осела на заранее подставленные руки супруга. Он подыграл, добавив крайне наигранное выражение беспокойства на лицо. Ха, брови сдвинул домиком над переносицей, прямо как Уильям!

Я еле сдержала непозволительно широкую улыбку. Герцоги Дариэльские — замечательные люди. Живые, позитивные, я с огромным удовольствием зову их близкими.

— Матушка, батюшка, это было шедеврально! Я и правда не забуду такое зрелище! Но, — я показно взгрустнула, — повторить подобное у меня нет никаких шансов. Для этого нуден поистине гениальный артистический талант. Предлагаю оставить привилегию умопомрачительных обмороков нашей прекрасной герцогине Дариэльской. Матушка, — я присела в уважительном книксене.

Уильям не выдержал и, взбежав по крыльцу, пропал в доме. Родители же его ещё посмеялись со мной, потрунивая над сыном. Проходя мимо слуг, я заметила, что они расслабились. Явно ждали меня в полуобморочном или предистеричном состоянии, а тут обычная Аннабель. Ой, зато у них вон Уильям коней кидает, как говаривала кормилица. Я никогда эту фразу не понимала. Раньше. Теперь вижу, что это значит: гарцует, как наглый молодой жеребец, недовольный, что его, видите ли, объездить хотят.

Ужин прошёл мирно. Уильям взял себя в руки и уверенно исполнял не только обязанности жениха, такие, как ухаживать за невестой, подливать вина и подкладывать горячее, но и поддерживал абстрактную беседу о политике и искусстве.

После десерта, когда слуги начали убирать со стола, мы перебрались к камину, что врезан в дальнюю стену малого обеденного зала. Очень уютное решение, должна отметить. Ближе к окну и выходу в сад, где свежий приятный воздух, стоит обеденный стол, а дальше вглубь дома место, где можно приятно провести вечер за тёплым разговором, если не хочется расходиться сразу после принятия пищи.

Я, как обычно, сняла туфли и прошлась босиком по густому ворсу ковра. Такое можно позволить себе только дома или в гостях у самых близких, какими я считаю герцогов Дариэльских. Моё поведение смягчило Уильяма, так по-домашнему получилось. Он присел в соседнее с моим кресло и накрыл мою ладонь, покоящуюся на подлокотнике, своей. Герцог и герцогиня умилились, я тоже порадовалась.

Значит, не всё у нас потеряно? Осталось убедить жениха компенсировать ущерб таверне. И тогда я смогу со спокойной совестью и дальше любить его. Но будем делать это осторожно. Чтобы он понял, что натворил, в отрыве от эмоций, связанных с главарём. Именно этот недруг детства заставляет Уильяма ершиться и выпускать защитные иголки. Да, всё получится, я справлюсь с ведением диалога.