Ты не захочешь меня любить

— Давай, — мое настроение стремительно ухудшалось, не было сил ни держать в себе все, что со мной происходило и в то же время я дико боялась, не могла найти конкретной причины, почему я должна об этом рассказать. Но что-то мне подсказывало, что без этой исповеди я не смогу двигаться дальше.

— Мам… — боже, с чего же начать, — это по поводу Андрея… — мама накрыла своими руками мои в знак поддержки. — Мы не совсем были парой.

— Так… — мама спокойно кивнула, давая понять, что готова слушать.

— Мы… я… в общем, я была его любовницей, — это не вся правда, и я застыла, посмотрю, какая реакция у нее будет на это.

— Ясно, он женат, да? — мама с пониманием кивнула.

— Да, он женат.

— Но вы же расстались? Теперь ты можешь найти себе свободного парня, ведь так?

— Да, так, — кивнула я, но облегчения мне это не принесло, и мама это почувствовала.

— Но это не то, что ты мне хотела сказать… — это был даже не вопрос.

— Да, мама, есть еще кое-что, и я боюсь, после этого ты не захочешь, чтобы я была твоей дочерью. Мне так стыдно, — слезы подступали к глазам. — Мамочка, прости меня, пожалуйста, я так… я так виновата перед вами, — истерика вот-вот должна была накрыть меня.

— Тихо, милая, тихо, — мама стала обнимать меня. — Ты можешь рассказать мне всё, несмотря ни на что, ты моя дочь и я всегда буду любить тебя. Всегда.

— Ты не захочешь меня любить… — всхлипнула я ей в шею.

— Это неважно, любовь не спрашивает разрешения.

Отстранившись, я вытерла слезы, собрала остатки самообладания и начала свой рассказ.

— После университета я не пошла работать, потому что попала в одно агентство, оно занимается тем, что… в общем, это эскорт!

Мама глубоко вздохнула, поджала губы и отвела взгляд в сторону. Повисла тишина, которая с каждой секундой все больше давила на меня. Ну, скажи хоть что-нибудь, не молчи!

— Чайник закипел, тебе кофе или чай? — избегая моего взгляда, мама стала доставать чашки и стучать банкой из-под кофе.

— Чай… — тихо произнесла я.

— А я выпью кофе, хоть и не засну, но да ладно, — она пыталась отвлечься на бытовой разговор, будто это не я сейчас вывалила на нее самый худший кошмар.

— Мама, прости меня… — меня затрясло, к горлу подходил ком, так и просящийся наружу в виде неконтролируемой истерики.

— Я догадывалась, — она наконец-то посмотрела мне в глаза. — А может, и знала, но не хотела верить.

Я сдалась, рыдания мокрой волной вырвались из моего тела, я упала на колени, уткнувшись лицом в колени мамы.

— Мамочка, прости… прости меня! Я не достойна вас, вы столько для меня сделали. Я не знаю, не знаю, зачем мне это было нужно, я была ослеплена огнями той жизни, это было как помутнение.

Она стала гладить меня по волосам и тихо причитать:

— Это я виновата, не донесла тебе, упустила. Я должна была поговорить с тобой раньше, но боялась. Это я виновата, моя девочка.

— Нет! Мама, ты ни в чем не виновата! — я выпрямилась, оставаясь на коленях, и обняла ее. — Ты самая лучшая! А я совсем этого не ценила.

Теперь мы уже вдвоем с ней плакали, обнимались, обменивались поцелуями в щеки и снова плакали. После того, как мы немного успокоились, мама задала еще пару аккуратных вопросов, не обращались ли со мной плохо, ходила ли я к врачу.

Несмотря на всю отвратительность моей «профессии», агентство достаточно хорошо о нас заботилось, регулярно оплачивало осмотр у гинеколога, возмещало некоторые расходы по услугам салонов красоты, особенно, если процедуры делались в целях угодить запросам клиента.

Это было в их интересах, ведь они гарантировали «здоровый товар», но так и мы были уверены в своем здоровье, хоть и уходили из агентства покалеченными психологически.

— Все хорошо, мама! Правда, я уже полгода как этим не занимаюсь и никогда больше не вернусь к этому. То, что я рассказала за ужином, — правда, я работала с прекрасной командой, мне так нравится то, чем я занимаюсь. Я правда, в некотором роде, очень счастлива сейчас.

— Но почему ты ушла из этой компании тогда?

— Я влюбилась, — с улыбкой сказала я. — В самого прекрасного мужчину на свете.

Мама с непониманием смотрела на меня.

— Не смотри на меня так, мам. Он все знает и не готов продолжать, — я пожала плечами, полностью смирившись с ситуацией.

— Он любит тебя?

— Не знаю, но даже если так, то не сможет быть со мной из-за моих ошибок прошлого. Видимо, это моя плата, и я ее принимаю.

— Если любит, примет тебя со всеми грехами прошлого, — мама нежно провела ладонью по моей щеке. — А может, он не тот единственный, кто знает.

— Может, — я снова улыбнулась и снова рванулась ее обнимать. — Я так тебя люблю! Ты у меня такая мудрая!

— И тебя люблю, солнышко! У тебя все будет хорошо, ты у меня самая красивая, самая талантливая и самая любимая.