Ты не знаешь меня (ЛП)

Я беспомощна против его рта и языка, он продолжает вылизывать и пожирать меня. Я даже не могу себе представить, что должна сделать, чтобы отлипнуть от него, я совершенно безоружна, лежу перед ним в раскорячку, без зазрения совести прося большего, пока он сосет мой клитор и трахает меня своими пальцами.

Вдруг его большой палец начинает медленно потирать какое-то местечко внутри меня, двигаясь вверх-вниз, меня бросает в жар, бедра сами собой приподнимаются кверху, навстречу к нему, умоляя о большем. Он жестче и грубее начинает засовывать палец внутрь. Мое тело напрягается, наполняясь волнами вибраций. Я слышу свои слова, как умоляю его, чуть ли не плача, не останавливаться, пока он продолжает двигать своим пальцем внутри. И несмотря на такие возбуждающие вещи, когда он так жестко трахает меня, я трахаю его палец с не меньшим ожесточением.

Он с жадностью вверх-вниз проходится языком по моим половым губам. Я никогда не могла предположить, что мужчина с такой жадностью может насыщаться чьей-то плотью. Он пожирает меня до тех пор, пока я не начинаю дрожать, впившись ногтями в его плечи. Наконец, я жестко кончаю, достигая пика возбуждения. Он удерживает меня в своих руках, пока на меня накатывает поразительные волны, я кричу, переживая бурю, Ной продолжает использовать свои пальцы и рот. Он не останавливается, даже после того, когда горячие соки, которые я не в состоянии удержать, вырываются наружу на его пальцы, попадая ему в рот. Я запрокидываю голову.

О Боже мой! Я что, на самом деле, пописала на него?

Раскрасневшаяся, ошеломленная, до ужаса растерянная, я даже не могу пошевелиться и посмотреть ему в глаза. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, я осознаю свою непристойную грубость — он наблюдал за моим оргазмом, так и не кончив. Он спокойно улыбается и обхватывает своими объятиями.

— О, посмотри на себя, — растягивая слова произносит он. — Ты всего лишь еще ребенок.

— Прости, — выдыхаю я.

Он от удивления дергает головой.

— За что?

— Ты знаешь за что, я даже стесняюсь это произнести.

— На самом деле, я не понимаю, о чем ты.

— Я написала на тебя.

Он посмеивается.

— Ты не написала, я стимулировал твою точку G, поэтому у тебя и вырвалась струя, и это прекрасно, мне понравилось за тобой наблюдать.

Он целует меня в губы. Нежно. Любя. Собственнически. Я чувствую себя в его руках настолько безопасно, что забываю об Оливере и его угрозах, и своем отце с совершенно пустыми глазами насекомого.

Комната озаряется вспышкой, потом слышится раскат грома.

— Гроза, — шепчу я. — Мне всегда нравилось смотреть на грозу. Даже когда я была маленькой.

Он улыбается.

— Хочешь посмотреть в соседней комнате, пока мы будем есть?

Моя первая реакция — отказаться от еды.

— У меня есть Chak-Chak, — говорит он с ехидной ухмылкой.

Ой, обжаренные во фритюре тонкие короткие палочки без дрожжевого теста, залитые сверху горячим медовым сиропом. Я давно его уже не ела. Как подумаю об этом, хотя я ходила на ужин, но там тоже почти ничего не ела.

— Хорошо, — соглашаюсь я со счастливой улыбкой.

— А еще я могу предложить тебе тарелку zharkoye. Хочешь? — спрашивает он.

— Кто его готовил?

— Ирина привезла сегодня утром. Она делает его у себя дома.

Домашняя тушеная говядина. В конечном итоге, еда обязательно нужна, пока ты наблюдаешь за грозой снаружи.

— Ладно, — соглашаюсь я, — но только немного.

Он поднимает меня вместе с собой с кровати.

— Тебе холодно? Хочешь что-нибудь надеть? — интересуется он.

— Я надену твою рубашку, — говорю я, направляясь к его разбросанной одежде на полу и проскальзываю руками в его объемные рукава. Рубашка до сих пор им пахнет, и я прижимаю ее поближе к телу, обнимая себя руками.

Ной поднимает коврик и закидывает его себе на плечо. Мы идем в следующую комнату, гостиную, стеклянные двери выходят в сад. Ной раскатывает ковер перед стеклянными дверьми. Бросает подушки с дивана на ковер.

— Хочешь, я принесу одеяла?

— Нет, мне не холодно, — отвечаю я.

— Хорошо. Подожди меня здесь, — говорит он и выходит из комнаты.

20. Таша Эванофф

Я лежу на ковре, подложив под спину подушку, и смотрю на черное небо, которое периодически распарывают белые вспышки молний. Сила и мощь заставляют волноваться. Я считаю секунды до грома. Одна, две, три. Хм... используя систему подсчета бабы, где одна секунда равна одной миле, гроза находится всего в трех милях отсюда, и гроза может дойти до нас. В лучшем случае, гроза могла разразиться и пройти мимо нас.

Ной быстро возвращается, неся поднос, на котором стоят две дымящиеся пиалы и тарелка с Chak-Chak. Я окунаю свою ложку в густую коричневую подливку и кладу немного картофеля и говядины в рот. Мясо настолько нежное, что просто тает во рту.

— Мммм... Ирина очень хороший повар, — говорю я, прикрывая глаза. — Я чувствую запах чеснока и укропа, но она использовала еще и другой ингредиент. — Я хмурюсь, задумавшись, пытаясь выяснить, что за ингредиент она использовала. — Думаю, это розмарин. Нет, постой. Не розмарин. На самом деле, это орегано, — утвердительно заявляю я.

Он смотрит на меня со странной улыбкой.

— Что?