Ты не знаешь меня (ЛП)

— Папа, извини, но я не могу выйти замуж за Оливера. Я не люблю его и никогда не полюблю. Я знаю, что ты хотел моего счастья, но это моя жизнь и я имею право выбирать, за кого мне выходить замуж.

Папа хитро улыбается, и тут я понимаю, что мне следовало послушаться бабу. Мне стоило убедить Ноя убежать со мной. Он бы согласился это сделать ради меня, я знаю, что согласился. Вместо этого, я поступила именно так, как хотел мой отец, сыграв ему на руку. Насколько блестяще он разыграл свою партию, и какой глупой оказалась я. Теперь он сделает свой следующий ход.

— Это не совсем просьба, Таша Эванофф, — мягко говорит он.

Слезы начинают течь у меня по лицу.

— Папа, пожалуйста, не проси меня об этом. Он не такой человек, каким ты его считаешь. У него странные наклонности. Он собирается проделать со мной ужасные вещи.

— Я знаю о его наклонностях, — голос звучит холодно и жестко. — Но он не будет проявлять их на тебе. Перед первой брачной ночью я отчетливо дам ему понять, что для таких вещей имеются шлюхи. Моя дочь — принцесса, и он должен относиться к тебе соответствующе, иначе ты можешь быстро стать вдовой.

Я смотрю на него с открытым ртом.

— Ты этого хочешь для меня, папа?

Уголки его рта опустятся вниз.

— А разве это плохо, то, что я хочу для тебя? Чтобы ты получила уважение общества? — Он качает головой, словно совершенно меня не понимает. — Когда ты выйдешь замуж за Оливера, ты станешь Леди Таша. Ты переедешь в этот великолепное знаменитое поместье и будешь в нем хозяйкой. Твои дети будут носить титул лордов и леди. Какое это имеет значение, что твой муж будет посещать шлюх, чтобы удовлетворить свои странные потребности?

— Ах, папа, пожалуйста. Пожалуйста. Я не хочу быть Леди Таша и меня не волнует будут ли мои дети лордами или леди. Я хочу, чтобы они были счастливы. Я хочу, чтобы у них был нормальный отец и мать, которые любят друг друга и будут любить своих детей. Я всего лишь хочу обычную жизнь с мужем, которого буду любить также, как и своих детей, которые будут счастливы и здоровы.

— А я тебе говорю, что ты выйдешь замуж за Оливера Жарсдале. Понимаешь? — вдруг кричит он, стукнув кулаком по столу.

Мое сердце подпрыгивает от шока, так же как и я.

Я всеми силами пытаюсь унять дрожь, которая колотит меня.

— Прости, папа. Я не хочу проявлять к тебе неуважение, я люблю тебя, но ты не можешь заставить меня против моей воли. Я больше не ребенок. Я не хочу замуж за человека, который имеет такие пристрастия. Он мне отвратителен, я даже рядом с ним находится не могу.

Он изучающе смотрит на меня, как будто я упала к нему в кабинет с другой планеты, и он пытается выяснить, как лучше со мной обходиться. Он встает и обходит свой стол. Я ловлю себя на мысли, подавить желание отступить на шаг назад, когда он останавливается передо мной. Он излучает ауру силы и власти, и мне хочется от него отойти подальше, но я держусь.

— Знаешь, кто первым стал тебя называть solnyshko? — негромко спрашивает он.

Я отрицательно качаю головой, пораженная резкой переменой его поведения.

Он улыбается.

— Тебе никто не рассказывал эту историю. Я назвал тебя так, потому что присутствовал при твоем рождении, когда увидел твою головку. Ты родилась с полной копной золотых волос, и твоя головка первое, что появилось из п*зды этой суки, клянусь, твоя головка выглядела как солнце, которое вышло из глубин ночи. Поэтому я назвал тебя solnyshko. Мое маленькое солнце. И до сегодняшнего дня ты была моим идеальным solnyshkom. А сейчас готова разрушить все одним ударом?

— Я всего лишь...

Он хватает меня за плечи своими сильными руками, я как в тисках, поэтому не могу сдержать крик от неожиданности и испуга. Он тут же притягивает меня к себе, мое лицо лишь в нескольких дюймах от него. Я чувствую запах кофе, который он пил в самолете, сигар, которые он курил по дороге домой.

— Подумай о людях, которые тебе не безразличны, solnyshko. Все они зависят от тебя. Этот самоотверженный поступок может означать многое для их будущего... существования, — он замолкает и следит за моей реакцией, которую я не могу скрыть. Сейчас мой отец напоминает мне змею, вытащившую свое жало, чтобы ударить по уязвимому месту свою добычу.

Я отчетливо слышу недосказанность в его словах.

— Папа, я не могу...

— Если ты ослушаешься меня, Таша, ты не оставишь мне выбора. От твоих действий пострадают те, кого ты любишь больше всего.

У меня перехватывает дыхание от его угрозы.

— О чем ты говоришь?

— Кого ты больше всего любишь в этом мире, solnyshko?

Ласковое, милое и мое любимое прозвище на его губах вдруг начинает звучать ужасно. Ба, маму... конечно же, он не их имеет ввиду. Я в недоумении качаю головой.

— Я уничтожу их по одному.

Его слова — нож мне в сердце. Я с трудом сдерживаюсь, ощущая полную беспомощность. Надо вырваться из его рук. Может, он блефует. Он может.

— Я твоя дочь. Как ты можешь угрожать мне?

— Я делаю то, что необходимо, чтобы получить, что я хочу.

— Только чудовище может быть таким жестоким, — со слезами говорю я.