Ты не знаешь о дочери

И был. Столько нежности я давно уже не испытывала. Он обращался со мной как с любимой, как с драгоценностью и почти до самого утра ласкал меня. На моё теле не осталось ни одной клеточки или родинки, которой не касался его язык, губы, руки…

— Моя девочка, — шептал он мне, убирая с лица влажные пряди волос. Мы едва могли дышать после очередного удовлетворения желания. Рома оставался во мне, я сжимала его руками, прижималась к нему и дрожала. От удовольствия, от счастья, от усталости… — Ты снова сбылась.

— Я не могу без тебя, — плакала я, целуя его губы снова и снова своими солёными. — Не могу… Обещай мне. Обещай, что больше не оставишь меня. Что будешь слушать и говорить, будешь доверять мне. Я никогда — слышишь, никогда! — не променяла бы тебя ни тогда, ни сейчас, ни в будущем, на кого-то другого! И ты не предавай… Я не вынесу! Не вынесу ещё раз…

Он обхватил моё лицо, залитое слезами. Я опять вспомнила как больно жить без него…

— Никогда не брошу больше, Котёнок, — говорил он мне, смахивая пальцами мои слёзы. — Прости, что принёс столько боли тебе. Не поверил… Я и сам пострадал, сколько времени я потерял? Близких людей. Я сам себя наказал. Я буду слушать тебя, буду беречь. Больше ты не будешь плакать… Только от счастья. И удовольствия…

Его рука словно плавно пошла по моему животу и бедру вниз. От нежных касаний я шумно выдохнула и выгнулась навстречу ему дугой.

— Да… — шептал он мне, захватывая меня в свою полную власть. — Вот так, девочка… Теперь тебе будет только хорошо…

Глава 74

Катя

— Ты снова улыбаешься, — сказал он, поглаживая меня по спине, пока я лежала на его груди. Мы встречали рассвет. Спать хотелось уже жутко, Рома просто вымотал меня, но мы не могли расстаться даже на сон. Всё смотрели и смотрели друг на друга, обнимались…

— Да, — провела в очередной раз я пальцами по его губам. Как же я его люблю. Только его. — Я сейчас счастлива.

— Несмотря на?

— Несмотря ни на что, — твёрдо ответила я. Я готова нести ответ за каждое свое слово.

Рома имел в виду, конечно, ребёнка от Лады, которого ему теперь придётся растить тоже, хоть и жить с нами малыш не будет. Он останется с мамой, рядом будет ещё и Лена — мать Романа, но всё же иногда ездить к нему роме придётся и самому. Я всё понимала, что ребёнку нужен отец хоть иногда, и малыш не виноват, что всё вышло вот так с его родителями, что Рома чаще будет с нашими детьми, чем с ребёнком Лады, но всё равно в груди стояла горечь. Хотя конкретно сейчас она почти не ощущалась.

Обняла его покрепче.

Мой.

Только мой.

Ромка…

Моя боль и любовь.

Мой рай и ад.

Мой ангел и бес.

Вся моя жизнь.

Единственный мужчина.

Мы как два идеально подошедших друг другу пазла, только края наши не сразу обточились до состояния, когда мы бы уже вошли друг в друга и остались такими навсегда. А теперь этот день настал. Я чувствую. Теперь всё правильно и на своих местах.

Все эти годы мы оба словно жили другой жизнью, чужой, не нашей. Занимали не свои места и играли какие-то чужие роли.

Нам нельзя было расставаться. Судьбой нам дано быть только вместе, а её не обмануть. Мы оба болели, скитались, пытались забыться. И всё это, что закономерно, имело свои последствия…

Дай же нам, Боже, всё преодолеть. Простить друг друга окончательно. Отпустить, забыть былые обиды, залечить былые раны.

Мы сможем. Справимся. Потому что теперь мы есть друг у друга.

Рома дал мне слово. Слово Питерских — много значит и дорогого стоит. раз сказал, что не бросит больше без причин, доказанных моих проступков — значит, так оно и будет. Раз сказал, что будет слушать, значит, так тому и быть.

Хотелось бы надеяться, что этот дорогой урок жизни научил нас обоих ценить семью, ценить любимого. Говорят, что незаменимых нет, но на практике это не работает. Любимых заменить нельзя. Никем, никогда. Любой другой человек рядом воспринимается как суррогат, подделка любви. Иллюзия. которая не приносит счастья и удовлетворения. И есть такие болезни, которые время не лечит…

Кажется, я действительно готова простить и принять его со всеми потрохами, плюсами и минусами… И с чужим ребенком. Да, готова. Вот сейчас — да. Потому что я не могу без него, и не хочу без него. Он сам выбрал меня, сам пришёл ко мне — значит, пора уже простить и попытаться это преодолеть. Я знаю, мы сможем, потому что любим друг друга, не смогли забыть даже в долгие годы разлуки.

— Котёнок, — прижался он щекой ко мне и зажмурился. — Я тебя не достоин! Но прошу — люби меня, такого засранца! Погладь, погладь меня…

Он схватил мою руку и положил на свою голову. Ещё со школы он любил те ощущения, когда я запускаю пальцы в его волосы. И теперь на его шее и плечах образовались крупные мурашки, а сам Рома застонал от удовольствия.

— Рыжая… Ты — султан моего сердца. Катя Хатун…

— Ой, бог мой, — рассмеялась я. — Рома, насмотрелся сериалов, что ли?

Он тоже рассмеялся.

— Ты сама меня на него подсадила. Помнишь? Я не хотел смотреть!