Ты ненадолго уснешь...

Красные глаза, почти пустые глаза, которые еще секунду назад наполняла радость от встречи с детьми. Окинув беглым взглядом фигуру брата с ног до головы, Шерил почувствовала, что ее терзают угрызения совести. Она бессовестно предложила ему пойти на эту авантюру с арестом и общественными работами, не догадываясь, сколько сил уйдет у Бенедикта на воплощение сомнительного плана. Беззаботность полностью испарилась, как и самоуверенность, а их место заняло нечто гнетущее.

Казалось, что брат повзрослел лет на десять, кожа еще сильнее обтянула заметно исхудавшее лицо, а мышцы на руках напоминали веревки — плотные, скрученные в жгуты. Кроме того, Бенедикт старался не подавать вида, что у него жутко болит спина, он то и дело едва заметно морщился, когда Хейли подпрыгивала, сидя на его руке.

    - Здравствуй, отец! И я рад тебя видеть, - последовало сухое приветствие в ответ, в кто время как сестре достался легкий поцелуй в лоб. - Шерри, я бы не отказался от не большого завтрака! Составишь мне компанию через несколько минут?

Более чем выразительный взгляд, дал понять Шерил, что им есть о чем поговорить, и она облегченно улыбнулась.

    -  Конечно! Пойду что-нибудь соображу.

   -  Ага! Разумеется, завтрак! В то время, как мы уже скоро ужинать будем! - с издевкой хохотнул Илай. - И приехал специально, опять на этом корыте! Все мне назло, мол, смотри, я ничем не брезгую! Бездельник! Отоспался в своей больничке с практикантками под боком?! Профукал такую машину и ходит теперь как ни в чем не бывало!

Отца явно понесло и Бенедикт отключил слух, попытавшись сосредоточиться на Хейли, которая зацеловывала его лицо.

    - Твои друзья под стать тому образу жизни, что ты ведешь и такие же никчемные люди с полным отсутствием понятия о чести и совести, - нижняя челюсть Илая затряслась после того, как он понял, что его бравада направлена в никуда, но тут подоспела жена.

    - Зайка, ты таблетки принял?

   -  К черту таблетки! - рявкнул мужчина, но тут же смягчился и коротко кивнул. - Не кричи так, милый, побереги сердце. Кстати, Нэд, если нас не накроет новый ураган, то вечеринка будет в среду, ты не забыл?

    - Мам это лишнее, ты же знаешь, как я к ним отношусь.

     - Вот видишь! Старайся дальше, для этого неблагодарного дармоеда! Восемьдесят человек будут свидетелями того, что мы вырастили олуха!

  - Мам, а что так много? - Бенедикт сам удивился тому, с каким спокойствием воспринимает слова отца, который в этот момент напоминал маленького капризного ребенка.

   - Я десятерых вычеркнула! И ты не изъявил никакого желания внести в списки своих знакомых, так что у меня полный карт-бланш.

   - А ему некого приглашать, кроме своих свиристелок! Или дружков нахлебников, - отец подошел чуть ли не в плотную, в попытке привлечь к себе внимание. - Если бы в твоем окружении был бы хоть один человек, которого можно было назвать достойным, я бы тебя расцеловал в обе щеки и пожал руку.

    - Звучит, как неплохое пари! - задумчиво сказал Бенедикт, понимая, что отец как никогда прав.

    - О! Ты слышала! Одними пари мы и живем, - Илай выпучил глаза и довольно причмокнул губами, радуясь, что смог стереть довольное выражение лица сына. - Так тому и быть! Одного человека!

Помахав, оттопыренным указательным пальцем перед глазами Бенедикта, Илай театрально положил руку на сердце и глубоко вздохнул, после чего медленно направился мешать людям своими дельными советами, расчищать завалы в собственном саду.

Кэтрин с немалым удивлением смотрела на своего старшего отпрыска, поражаясь тому, как спокойно тот реагирует на оскорбления отца. Как же она скучала по тем временам, когда, возлагая основные надежды на Бенедикта, ее ненаглядный муж мог часами восхвалять его деловую хватку и то мастерство, с которым сын распутывал сложнейшие схемы мошенников, осаждавших их компанию. Шерил хотя бы смогла насладиться беременностью, но едва близнецы появились на свет, и материнство было испорчено необходимостью принять на себя ответственность, потому что Бенедикт, не смотря на все уговоры, а потом и угрозы, самым настоящим образом сбежал с какой-то потаскухой в Южную Америку.

Этому предшествовал долгий период бесконечных скандалов и ссор. Пресса млела от изобилия материала для публикаций во второсортных изданиях о том, как Бенедикт громил частные клубы, будучи пьяным, как его задерживали за управление автомобилем в нетрезвом виде, десятки фотографий с неприличными жестами в тумане сигаретного дыма и бессменная компания красивой темнокожей девушки.

А все потому, что ее драгоценный Бенедикт жаждал нечто особенное, чего не мог описать словами. Его невероятно быстро разочаровал, чуть ли не весь мир еще в пору буйной юности. Школа приелась и чтобы хоть как-то скрасить скуку, Нэд, освоивший курс обучения, быстрее своих сверстников, нашел временное утешение в том, что помогал младшей сестре. Они заметно отличались от обычных детей и Кэтрин, как мать вовремя спохватилась, чтобы представить их выбору максимальное количество занятий, начиная от изучения иностранных языков и заканчивая баснословно дорогими курсами по искусствоведению.