Ты нужен…

— Не страшно. Пусть не с первого раза, но ты сможешь. Тренируйся. Главное, никогда не сдаваться и не отпускать руки, в прямом смысле этого слова, — я снова рассмеялась, как тогда в кафе. — И тогда ты сможешь даже в самых плохих вещах заметить что-то очень хорошее.

Тут выражение его лица быстро поменялось. Из добродушного оно стало злым. Я не сразу поняла причину его перемены.

— Ты та самая официантка из кафе, которая вчера смеялась надо мной и моими друзьями, — резко проговорил он, собираясь встать с лавочки.

Я немного опешила, но быстро взяла себя в руки.

— Да. И за свой смех я извинилась. И не один раз. — Виктор уже успел подняться, повернулся ко мне спиной. — А тебе самому не было смешно, когда ты просил переодеться свою девушку в женщину-кошку? Вам же не по десять лет! Это глупо. И теперь ты сердишься за то, что девушка тебя бросила из-за твоей же глупости.

Я видела, как напряглась его спина. Я попала в самую точку. Он сжал кулаки, я видела, он хотел повернуться ко мне, чтобы сказать что-то обидное, но сдержался. Сделал шаг навстречу ветру.

— Давай сделаем так, — я предприняла последнюю попытку помириться. Я поднялась, поймала еще одну снежинку, протянула ему ладонь. Он все еще стоял спиной ко мне. — Давай встретимся здесь же тогда, когда ты научишься видеть отражение реки в снежинках. Поторопись. Скоро речка покроется льдом, и увидеть отражение будет сложнее.

Он молчал. Хотя никуда и не уходил. Мне показалось, что молчание его будет длиться вечность.

— Тогда мы никогда больше не увидимся, — резко сказал Виктор и пошел прочь.

— Кстати, меня зовут Юлия! — прокричала я ему вслед.

Что ж, пусть это будет и последняя встреча с ним, я сделала все, что смогла. Я надеялась, что мои слова его хоть как-то успокоят. Да, я совсем не надеялась его больше увидеть, но разговор с ним подействовал на меня тоже. Мне стало легче. Еще долго на берегу речки я ловила снежинки и искала в них отражение. Я не знала, что Виктор все это время наблюдал за мной.

Глава 16

15 сентября 2021 года.

— Вы знаете, когда-то я любила писать стихи.

Эта фраза была совсем неожиданной. К кому или чему она относилась? Ко мне или к ее воспоминаниям?

— Стихи?

— Ну да, стихи. Откуда они вообще берутся? Это ведь пережитые чувства, верно?

Пациентка, но теперь ее сложно назвать так, Юлия задавала вопросы мне. Я растерялся.

— Стихи — это своеобразный способ общения с людьми. Когда вы пишете стихи, вы открываете душу, говорите самое сокровенное, то, что не сказали бы при обычном диалоге. А еще это своеобразное послание людям. Вы хотите, чтобы вас поняли, чтобы вас услышали. Вот поэтому многие творческие личности выражают себя через поэзию, картины. С другой стороны, это выражение вашего истинного Я.

— То есть вы хотите сказать, что это своеобразный способ очищения души?

— Я не это имел в виду. Но вы правы, в своем роде.

Юлия замолчала. Мне не хотелось прерывать тишину. Что-то беспокоило меня в ее вопросах, в ее поведении.

— В тот день, когда мы впервые заговорили с Виктором, я написала свое первое стихотворение. Оно было наивным, детским. Я открыла ему свою душу. Но вы правы, это был своеобразный диалог с ним. Я хотела, чтобы он меня услышал. Ведь я не знала, встречу ли я его вновь. Но мне бы этого очень хотелось.

Как она обожгла меня этой фразой. Любопытство вновь съедало меня. Встретились ли они снова? Что за чувства она к нему испытывала? Голос Юлии вновь вернул меня в реальность.

— Когда я была замужем, я не написала ни одного стихотворения. Почему?

Я ответил молчанием. Ничего не приходило в голову. Я не мог понять, кто вообще для нее эти люди, о которых она рассказывала. Как уж тут ответить на ее вопросы.

— Мне не нужен был диалог с ним. — это было ее утверждение. Юлии не нужна помощь. Она сама себя анализирует, как опытный врач. — Он меня понимал без слов. И я его понимала. Мне не нужно было исповедоваться перед ним, не нужно было очищать душу. Я его любила…

Юлия опять ненадолго замолчала. Тишина снова окутала ее своим дыханием. Помимо тишины в комнату врывалась и темнота, глубокая и манящая.

— А может, — продолжила она спустя несколько минут, — просто у меня не было чувств, чтобы выражать их? Может, я просто была очень холодна по отношению к нему? Может, я его вовсе не любила? — снова молчание. Снова тишина. — Скорее всего, это именно так. И за это я чувствую свою вину. Но как бы я ни старалась, ни одного стихотворения я не смогла написать своему мужу. Ни одного…

И опять долгое молчание. Даже цикады за окном уже стихли. И опять гнетущая, съедающая нас своим теплом темнота. А Юлия все продолжала смотреть на ту несчастную вазу. Я мысленно даже отругал себя, что поставил ее в это место. Не стоило.

— Когда-нибудь я наберусь смелости и опубликую часть своих стихов, — тихо продолжила Юлия, словно боялась спугнуть тишину. — Я дам вам почитать. Может, тогда вы точнее скажете, что со мной происходит. И сможете помочь.

Что-то нехорошее в душе кольнуло меня. Я засомневался, действительно ли Юлия просит у меня помощи.

Глава 17