Ты нужен…

Опять повила тишина. Гнетущая, и в то же время сладкая. Я понимал, что в тот момент Юля была бесконечно счастлива. Я снова открыл окно, так как стал задыхаться в удушливом воздухе комнаты. Но совсем чуть-чуть. Легкий ветерок воровато проскользнул в комнату, задел волосы Юлии и ускользнул в неведомую тьму.

— Как вы думаете, шесть лет — это много? — первой нарушила молчание Юлия.

— Смотря для чего? — не понял вопроса я.

— Для любви. Шесть лет для любви.

Я молчал. Я не знал правильного ответа.

— Шесть лет — это слишком маленький срок для любви.

— Любовь может жить вечно, если она настоящая, — парировал я.

— А как отличить настоящую любовь? — настаивала Юлия. Видно было, как загорелись ее глаза в лунном свете.

— Ну, — замешкался я. — Это похоже на ваши с Виктором отношения. Полное взаимопонимание, взаимоуважение. Прощение, умение договариваться, слушать друг друга.

Юлия рассмеялась:

— С мужем у меня были такие же отношения. Это тоже любовь?

— Ну, судя по вашей теории, да, — не растерялся я.

— Я считаю, что настоящую любовь описать нельзя. Ни бабочками в животе, ни биением сердца. Только свет внутри тебя зажжется, словно яркая лампочка в темном коридоре. И тогда ты почувствуешь — это оно.

— Тогда такая любовь должна длиться вечно, — задумался я. Я снова подошел к ней ближе и сел на стул справа от нее. Юлия продолжала сидеть в той же позе. Но теперь ее глаза излучали теплоту и скорбь.

— Слово «вечно» подобно замку из песка.

Я поразился этому образу, созданному Юлией. Настолько это были несовместимые понятия.

— Не объясните, что это значит? — попросил я. Немного наклонившись к ней, я снова увидел зарождающие слезы в ее глазах.

— Замок из песка на берегу моря. Большой и крепкий. Ты считаешь, что построил его на века. Так старался, оберегал, не позволял никому прикоснуться к своей любви. И любуешься им сегодня, завтра, неделю. На закате и на рассвете. Солнце освещает каждую песчинку. Но даже самый маленький ветер разносит эти песчинки по пляжу. И вот прошел месяц, а у замка нет уже верхних башен. Коварный ветер разрушил их. А завтра пойдет дождь. Он прибьет оставшиеся песчинки к земле. И вот уже и стены почти разрушены. Ты пытаешься их поправить, починить, вернуть все, как было. Ты приложил столько усилий, чтобы восстановить его заново. Но злобный ветер, сильнее прежнего, сносит башни вновь. Ты любуешься им еще какое-то время. Но ветер беспощаден и насылает вам широкие волны. Одну за другой. Одну за другой. И ты понимаешь, что стен у замка больше нет. И не из чего их починить. Осталась уцелевшей только одна из башен. А если ты отвлечешься, то ветер за несколько недель разнесет и эти песчинки по разным частям света.

Я внимательно смотрел на Юлию, пока она говорила, и хранил молчание. В свете луны я видел, как слезинки скатывались по ее лицу, губы дрожали. Но телом она не выдала себя.

— Ничто не может быть вечным, — заключила она.

— Даже любовь? — я не выдержал.

— Любовь жива, пока мы любим, пока мы живем. Когда замок разрушится, любовь останется в наших воспоминаниях о ней.

— Вы все еще любите его? — спросил я не ради интереса, хотя любопытство все еще пыталось ухватиться за ниточки, которые тянула Юлия. Я просто уже жил этой историей. Она, спустя, наверное, минуту молчания от того, что ей очень тяжело давалось каждое слово, чуть тихо прошептала:

— До бесконечности Вселенной…

Глава 48

1 июня 2009 года.

Рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я нехотя открыла глаза. В комнате было очень светло, яркий свет разливался, словно теплое молоко. В открытое окно дул свежий утренний ветерок. Еще с вечера я чувствовала себя неважно. Кто это мог быть так рано? До работы еще пара часов. Если только не случилось ничего срочного. Виктор обычно тоже не звонит так рано, не любит тревожить мой сон. Потирая глаза, я взяла трубку.

— Привет! — голос на том конце провода был невероятно грустным.

— Игорь? — я замерла. Зачем ему звонить спустя несколько лет. Хоть я была и рада его услышать, но что-то заставило меня дрожать от плохого предчувствия.

— Прости, я, наверное, разбудил тебя. — Я молчала. Я не знала, как реагировать. — Прости, — начал он опять извиняться, — я бы никогда не потревожил тебя, но…

Мне не понравилось это НО. Что-то недоброе проскакивало в его интонации.

— Что случилось? — Я уже начинала нервничать, вскочила и взволнованно ходила по комнате.

— Твои родители…Они попали в аварию.

— Что ты говоришь? Как они? Что случилось? — тысяча вопросов пронеслась у меня в голове.

— Тебе лучше приехать, — закончил Игорь.

На этой фразе я поняла, что все оборвалось. У меня подкосились ноги, телефон выпал из рук. Немые слезы потекли из глаз. Я виделась с ними полгода назад. Веселые, смешные, со своими странностями, но я их любила.