Ты одна такая

Такого поганого настроения у меня не было уже давно. Все бесило, раздражало, мне хотелось все раскрушить, и все разорвать! Наверное, видя мое состояние, шеф и отпустил меня пораньше. Уже отъезжая от парковки, увидела, как подъезжает машина Влада, которая завидев меня, развернулась.

Я боялась, что если сейчас увижу его рожу, то точно прибью! Оторву его яйца, к чертям собачим! Я не знала на кого злость сильнее, на него, или Сашку. Оба бараны!

Оторватья от него проблемы не было, и, подъехав к дому, оставила байк в гараже у дядя Вани, так удачно вышедшего покопаться в своей машине. Он накинул тент на мотоцикл, и пообещал, что он могила. Не сомневаюсь. Папа раньше зачастую чинил его жигулёнок.

Забежав домой, сказала маме, что меня нет, и закрылась в своей комнате. Слышала, как спустя пять минут зазвонил домофон. Разговоры в коридоре. И потом несколько звонков на телефон. Пошёл к черту!

Засыпала с здравой мыслью, что все чувства мне привиделись, и завтра я проснусь с ясной головой, и совершенно забуду некоторых личностей.

— Милая, солнышко… — сквозь сон услышала мамин голос.

— Что? — засунула голову под подушку, так как сон никак не хотел отпускать.

— Доча, там парень пришёл, пьяный, шумит в подъезде, Толик уже полицию собрался вызываать.

— Ну и пусть забирают, я не хочу Влада видеть!

— Это не Влад, я этого парня не знаю.

Я резко поднялась, и пошла смотреть, кого же принесло среди ночи.

Толик стоял спиной ко мне в дверном проеме, что-то высказывая ночному неадекватному гостю, и отодвинув его, я обалдела. А ещё сердце начало стучать в разы быстрее.

Даже не знаю, кого мой взгляд выцепил первым, огромного чёрного медведя, с озорной улыбкой, или еле держащего игрушку Александра. И он был не просто пьян, он был в говняшку, которая с трудом стояла на ногах, и улыбалась. ю А ещё я впервые видела его с щётиной.

— Настенька! Я нашёл тебя! — гордо произнесла эта пьянь.

Я повернулась к маме и отчиму, сказала, что дальше разберусь сама. Мама сразу пошла, и потянула упирающегося Толика. Он что, на цирк хочет посмотреть? Я только грозно на него глянула, и мама его все-таки утянула.

— Солнышко, прости меня, а? — оно, то есть это невменяемое тело, сделало, видимо, жалобную моську, но на мой взгляд, это был оскал.

— Иди домой, пока я тебя не прибила, — разговаривать с этим я смысла не видела.

— Держи! Это тебе! — громко провозгласил медведь, за которым я уже никого не видела, и игрушка надвигалась на меня.

— Не кричи! Ты с ума сошёл! Сейчас ночь! — зашипела на него, хватая медведя.

— Я знаю! Я ехал долго к тебе! И сидел перед подъездом.

— Зачем сидел? — не поняла я.

— Я набирался храбрости! Набрался!

— Вижу, как ты набрался. Проваливай отсюда, я не буду с тобой разговаривать, такси сам вызовешь?

— Я не поеду на такси! — опять заорало это тело, и я на него шикнула. — Я не поеду на такси, у меня своя машинка есть, — оно начало копаться в карманах.

— Я все могу! Ты только прости меня, котёночек, лапочка моя, — язык заплетался, а я не знала, что с ним делать.

Услышала, что заворчали за соседней дверью. Чёрт, если выйдет Тамара Петровна, кричать ещё полчаса будет! Схватив этого придуря за куртку, затащила к себе, бросая медведя посередине коридора. И что мне с ними делать, не знала совершенно.

— Девочка моя, — этот ушлепок попытался обнять меня, за что получил по рукам, и тут зашипел, — Больно.

А мне сегодня днём было больно!

— Пошли, алконавт, — потянула его в свою комнату.

По пути увидела мамин сверлящий взгляд из зала, но что я ей скажу? Правильно ничего.

— Я тебя ненавижу, ты меня раздражаешь, и ты самый придурошный человек из тех, кого я знаю! — Выдала ему, как только закрыла за собой дверь, и пихнула его к кровати.

— А я люблю тебя! — ага, конечно.

— Пить ты любишь! И, похоже, скажу твоему папочке, чтоб лечиться тебя отправил! — я не верила его словам, это пьяный бред! — Раздевайся давай, и ложись спать!

Он, больше ничего не говоря, начал стягивать с себя рубашку через голову, и снимать штаны, смешно болтая ногами.

— Я весь твой! — он разлёгся посередине кровати, и, совершенно наглым движением, похлопал возле себя по одеялу.

— А массаж тебе эротический не сделать? — в конце офигел товарищ.

— Сделай! — он аж приподнялся.

— Губу обратно закатай. Спи давай, — вышла из комнаты и направилась на кухню, чтоб не смотреть на его шикарное тело.

Но там посидеть не удалось, увидев маму с Толиком и медведя, я махнула им рукой, и пошла в ванную. Обсуждают сидят. Завтра мама на меня насядет конкретно.

Нашла в заначке у себя сигарету, и, подкурив, села на край вынны. Вообще не курю, гадость это все, но иногда, вот как сейчас, кажется, что это просто необходимо. Сделала тягу, и немного закашлялась. Но, как ни страннно, сразу стало легче. Может самовнушение?

Чего мне стоила эта маска спокойствия последние десять минут, никто даже не представлял. Наружу рвались море эмоций, радость, обида, злость, ненависть, но я смогла держать себя в руках.