Ты плоть, ты кровь моя

Выпрямляясь, Элдер не успел повернуться, когда почувствовал, что в комнате есть кто-то еще.

Железный прут уже падал прямо ему на голову, но в последний момент он успел поднять руку и парировать удар. Всю руку пронзило болью, от запястья до локтя, такой острой, что он решил, что кость сломана.

Адам Кич был в черной майке, рабочих башмаках и черных джинсах; мощные мышцы рук отчетливо видны. Волосы темные и густые, глаза, даже в этом слабо освещенном помещении, ярко-синие. Губы растянуты в улыбке, больше похожей на жуткий шрам.

– Красивая девочка, не так ли? – сказал он. – Была по крайней мере. – Он засмеялся. – Прямо спящая красавица. Вы что это собирались проделать? Пробудить ее поцелуем?

Элдер бросился на него, пытаясь перехватить прут, но недостаточно быстро.

Кич отклонился назад, высоко поднял обе руки, затем резко опустил их. На этот раз он попал Элдеру по левому плечу, и тот упал на колени.

– Совсем неплохо для такого старика.

Кич пнул его в грудь, и Элдер упал навзничь; еще один удар ногой, носок ботинка попал прямо по грудине, и голова Элдера дернулась вперед так, что перехватило дыхание.

Кич сильно ударил его в бок, опустился над ним на колени, прижал прут к горлу, надавив на его концы коленями и высвободив руки. Элдера чуть не стошнило.

У ножа, который Кич извлек из ножен у себя за спиной, было узкое, чуть изогнутое лезвие. Нож для снятия шкур, догадался Элдер.

– Вот так добыча, – сказал Кич. – Попался ты мне. И ты, и она. – Он снова засмеялся.

Элдер попытался приподняться с пола, но Кич усилил нажим коленями и упер острие ножа ему в лоб над переносицей.

– Алану бы это понравилось. Тот самый тип, который его арестовал и засунул за решетку. Он, конечно же, прочтет обо всем этом в газетах, все прочтут. Как я до полусмерти затрахал дочку, а потом прикончил вас обоих, одного за другим. Здорово, а? Офигительно здорово!

Кончик его ножа вонзился в кожу и уперся в кость.

Элдер взревел и обеими руками ухватился за железный прут. Кровь заливала ему глаза.

Оттолкнув от себя прут, он откатился вбок и изо всех сил врезал Кичу локтем в лицо, не обращая внимания на то, что тот пнул его коленом в бок.

Прилив адреналина поднял Элдера на ноги.

Нож лежал на полу между ними.

Кич сыпал проклятиями, почувствовав на губах кровь.

Звук приближающегося вертолета снаружи, никаких сомнений, и полицейские сирены.

Кич нагнулся за ножом, и тут Элдер пнул его, целясь в пах, но тот успел увернуться и, забыв про нож, бросился к открытой двери.

Вертолет висел совсем низко, поднятый его лопастями ветер трепал волосы и одежду Кича. А в распахнутой его двери был виден полицейский в черном камуфляже – его автоматическая винтовка была нацелена Кичу прямо в грудь.

– Господи! – воскликнул Кич. – Господи, мать твою, Иисусе! – Голос его был едва слышен. И тут он начал смеяться.

Полицейские, и Лоук в их числе, уже карабкались вверх по прибрежному склону.

Прижав ко лбу рукав, чтобы остановить кровотечение, Элдер стоял у входа в домик и смотрел, как Кич, все еще продолжая смеяться, поднимает руки вверх.

– Сумасшедший, вот что все скажут! – орал он, стараясь перекричать шум вертолета. – Псих ненормальный! И суду не подлежит!

Роб Лоук врезал ему кулаком в лицо, и когда он упал, вывернул ему руки за спину и застегнул на нем наручники. А Кич все продолжал смеяться.

Элдер отвернулся и увидел спешившую к нему Морин.

– Кэтрин?..

– Она жива.

– Слава Богу!

Он скривился, когда она коснулась его руки. На дороге остановилась машина «скорой помощи», и из нее выпрыгнули санитары с носилками.

– Фрэнк, ты потерял много крови.

– Ничего, все в порядке.

Но когда они остановились над носилками с лежащей на них Кэтрин, Элдер пошатнулся, и Морин пришлось его поддержать.

– Кэт, – позвал он. – Все будет в порядке. Обещаю.

Потом он поцеловал ее, но она так и не очнулась, пока ее не занесли внутрь машины и он не сел рядом, взяв ее за руку. – Папочка, – произнесла она, открыв глаза. – Папа…

И снова их зажмурила. Элдер заплакал.

51

Элдера и Кэтрин отвезли в больницу в Лидсе. Кича под сильной охраной отправили в Йорк. Морин первым делом, как только освободилась, сообщила Джоан, и Мартин привез ее к дочери.

Кэтрин, бледная, лежала под белой простыней, свет был приглушен, вокруг тихо шумели разные медицинские приборы, рядом сидела дежурная сестра.

Джоан нашла Элдера в боковой комнате приемного отделения, где ему наложили на лоб временную повязку.

– Не беспокойся, – сказал ей Элдер. – С ней все будет в порядке.

Джоан недоверчиво взглянула на него. От пережитого у нее под глазами залегли черные тени, еще более заметные сейчас, когда глаза ее сверкали от ярости.

– В порядке, Фрэнк? И это ты называешь «в порядке»?

– Ты же понимаешь, что я имею в виду. Она…

– Я понимаю. Ты спас ее. Она жива. Она жива, а ты у нас настоящий герой, твои портреты во всех газетах, все время на экране телевизора, когда ни включишь этот проклятый ящик…

– Джоан…

– А что с ней было, Фрэнк? Что она пережила? Ты сам прекрасно знаешь. И это ты во всем виноват.

– Это не…

– Почему он напал на нее, как ты думаешь? Почему похитил Кэтрин?

Элдер отвернулся.