Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

О Мать-Бенгалия! Край золотой!
Твой небосвод в душе поет свой гимн святой.
Меня пьянит весной рощ манговых цветенье.
              Я твой, навеки твой!
Осенних нив убор блистает красотой.

Чарует взор сиянье зорь, узор теней.

Цветет покров твоих лугов, твоих полей.
О Мать, из уст твоих нектаром льется пенье.
              Я твой, навеки твой!
Когда печальна ты – и я скорблю с тобой.

Я рос вдали от гроз, и в играх дни текли.

К моей крови – настой твоей благой земли.
Светильник ты зажжешь, когда сгустятся тени.
              Я твой, навеки твой!
Я вновь бегу к тебе, в свой дом родной!

Среди холмов – стада коров.

Живет народ у тихих вод, в тени лесов.
Не знают лени мирные селенья.
              Я твой, навеки твой!
Мне друг – любой пастух и пахарь – брат родной.

Я пред тобой опять с мольбой простерт, о Мать.

От ног твоих священный прах дозволь мне взять!
К твоим стопам дары сложу в сыновнем рвенье.
              Я твой, навеки твой!
Я шею не стяну заморскою петлей!

* * *

       Я рад, что в этой родился стране!
       Я рад! О Мать, как ты желанна мне!
Богата ль ты, родная, царица ль ты? – Не знаю.
       Отрадно мне в твоей прохладной тишине!
Где краше в день весенний лугов и рощ цветенье?
       Где столько радости в смеющейся луне?
Свет, что милее жизни, увидел я в отчизне.
       Он будет мне сиять в последнем сне.

Любовь

* * *

Будешь, нет ли ты обо мне вспоминать – даже
                мысли такой не таю.
Но у двери твоей опять и опять почему-то песню
                пою.
Дни бегут, и, пока суждено идти, подхожу,
               только встречу тебя на пути,
Чтоб взглянуть как-нибудь на согретую счастьем
               улыбку твою.
              И поэтому я пою.

Все цветы весны за весною вслед осыпаются

               пестрым дождем.
Станут прахом летучим – и вот их нет, не узнали
                они ни о чем.
День за днем пройдут, догорит заход, вина песню
               свою прервет…
Но пока живу: все я жду – наяву ты мою посетишь
               ладью.
              И поэтому я пою.

* * *

Возьми, возьми же меня и сделай своею виной;
       Да подчинятся руке умелой сердца глубины!
Я – в нежных лотосах – ладонях, вот – струны,
               тронь их,
       Чтоб вина сердца в твой слух проникла
               до сердцевины,
Порой веселью, порою горю послушно вторя;
       Чтоб смолкла тотчас, едва ты бросишь ее
                безвинно.
Никто не знает, какою вестью воскреснет песня,
       Когда, ликуя, вольется в небо, в поток единый.

* * *