Ты поймешь, когда повзрослеешь

Мне показалось, что ее взгляд смягчился. Во всяком случае, я на это надеялась.

– Тем лучше для тебя, Джу. Я искренне рада, что ты нашла правильное решение, которое позволило тебе вернуться к жизни. Но я обижена на тебя. Ты даже не представляешь, как ты меня разозлила. Ведь мы, черт возьми, семья. Я думала, мы едины. Я злилась на тебя за то, что ты самоустранилась после смерти папы. Раньше не проходило и недели, чтобы ты не позвонила. Ты приезжала сюда при малейшей возможности, мы были в курсе твоей жизни, и то же самое можно сказать о тебе. Я сказала себе, что это твой способ пережить все это. Пусть я никогда бы так не поступила, но я должна была принять твое желание замкнуться в себе. Мне столько раз хотелось поделиться с тобой… Я ведь тоже чувствовала себя одинокой и должна была преодолеть не только свое горе, но и мамино. Потому что – и пусть тебя это не удивляет – мама тоже страдает. И знаешь, ведь мы обе должны были окружить ее вниманием и заботой. Мне также причиняло боль твое нежелание принять помощь. Ты отвергала все мои попытки, хотя я видела, что с тобой не все в порядке. Ну ладно. Пусть все идет как идет. Каждый выпутывается как может. Я себе сказала, что главное, чтобы ты справилась – с нами или без нас. В конце концов, мы снова обретем друг друга. И все будет как раньше. И вдруг я узнаю, что уже четыре месяца ты здесь. Рядом с нами…

Она глубоко вздохнула.

– Я люблю тебя, Джулия, я люблю тебя всем сердцем, и это навсегда. Но что-то сломалось. Ты меня разочаровала, и я не уверена, что однажды все вернется на круги своя.

Я была ошеломлена. Слова сестры стегали меня, как хлыстом. Не было сил возражать – меня как будто парализовало. Хотя у меня тоже было что ей сказать. Например, что это она эгоистка, навязывающая мне свои страхи и страдания, в то время как мне и без того много пришлось вытерпеть. Что я имею право защищаться так, как считаю нужным, и тоже помню о матери, хотя провожу с ней меньше времени, чем она. Мне хотелось поспорить с ней, пользуясь не совсем достойными методами, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу; сказать ей, что она не должна строить козни за моей спиной, как в те времена, когда нам было по десять лет. Но я промолчала. Потому, что нам уже не десять лет, и потому, что я отдавала себе отчет, что она права.

Я никак не отреагировала, когда она встала и задержалась на несколько секунд, чтобы поправить воротник пальто, а на самом деле предоставляя мне несколько дополнительных мгновений искупить мою вину. И я не сдвинулась с места, когда она удалилась, оставив меня одну в мрачном настроении на фоне не менее мрачного неба, и бросила из-за стрельчатой ограды, прежде чем окончательно скрыться из вида:

– Уверена, ты ни разу не побывала на могиле отца.

Июнь

Чарли Браун: «Наступит день, когда каждый из нас умрет, Снупи».

Снупи: «Да, но в остальные дни мы сможем еще пожить».

43

Новую обитательницу «Тамариска» зовут Роза. У нее короткие черные волосы, которые резко контрастируют с почти прозрачной кожей. «R» перекатывается у нее в горле, когда она объясняет, что пока не готова окончательно переехать в дом престарелых. Рядом с ней сидит ее дочь и нервно теребит в руках носовой платок. Это моя первая беседа о зачислении нового пансионера, и мне это не очень нравится.

– Она неудачно упала, – объясняет дочь, – и сломала шейку бедра. Две недели она провела в больнице и месяц – в центре реабилитации, но ей все еще трудно ходить. Дома ей приходится подниматься с этажа на этаж, поэтому она не может остаться у себя… Я живу в Тулузе и хотела ее взять к себе, но она не хочет покидать Страну Басков.

– Ты забыла, что я здесь, – резко прервала ее старая дама. – Не следует говорить обо мне в третьем лице в моем присутствии.

– Роза, – включилась я в разговор, – никто не заставит вас жить здесь, если вы этого не хотите. Это не тюрьма. Счастье постояльцев – наша главная цель. Я не хочу скрывать от вас: придется пройти через непростой период адаптации. Но мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вы чувствовали себя как дома.

– Я никогда не буду чувствовать себя здесь как дома. Но у меня нет выбора, потому что моя дочь живет на другом конце света…

– Мама! Не преувеличивай. Тулуза всего в двух часах езды отсюда!

– Директриса сказала, что допускается пробный период проживания, – продолжила Роза, не обращая внимания на замечание дочери. – Так вот, я пробуду здесь до конца месяца, а там увидим.

– Отличная идея, – ответила я. – Вы сегодня переезжаете?

– Да, вещи в машине, – произнесла дочь. – Директриса хочет, чтобы мама сразу заняла свободную студию. А еще она сказала, что есть студии и во флигеле, где близкие могут пожить несколько дней, чтобы мама не чувствовала себя одиноко.

– Так вы тоже хотите остаться у нас? Очень хорошая мысль!