Ты полюбишь (СИ)

Сняв с себя рубашку, Саша дал возможность Полине воспользоваться своими руками. Крепкий торс, сильные мужские плечи и его желание обладать ей чувствовалось через брюки. И только послышался лязг ремня и звук молнии, как Полина почувствовала, как он заполнил ее всю без остатка до пошлого стона и крика, который Саша опять сорвал с ее губ, проникая уже языком в ее рот. Каждым своим движением, каждым своим толчком Саша наказывал ее за то, что посмела войти в его голову, в его мысли. Не думая о том, что этими толчками еще больше впитывает ее в себя, своими поцелуями, своими порочными движениями, своей животной жаждой обладать ею. Еще больше впитывал в себя ее запах, напитывался ее стонами и криками, ее голосом. Как дикое животное у водопоя после засухи.

— Саша-а, — все, что могла произнести Полина, перед тем как ее маленький мир взорвался на тысячи мелких осколков, отдавай тепло по всему телу от самого эпицентра наслаждения до кончиков пальцев.

Прижимая Полину еще крепче к себя, пока ее сотрясает от такого мощного оргазма, Саша впитывал каждую ее эмоцию на лице, каждый вздох, ее затуманенный взгляд из-под открывшихся глаз, в которых видна вся бездна голубого моря.

Доведя себя до своего финала резкими и уже такими грубыми толчками, Саша резко вышел из Полины, чтобы кончить на ее бедро, с такими яркими следами его поцелуев и красными полосками от щетины.

— Саша-а, — все еще находясь между двумя мирами позвала Полина.

Но он, немного отдышавшись, лишь подал коробку с салфетками и, ни слова не сказав, скрылся за дверью, которая вела, очевидно, в душевую.

Глава 18.

Половина вещей безвозвратно испорчены, но даже это не остановило Полину от того, с какой скоростью она выбежала из кабинета под шум воды, который доносился из душевой. Хорошо, что в это позднее время офис уже пустовал и никто не увидел Полину, пытающуюся заправить мятую и разорванную блузку в юбку, и слезы, которые лились то ли от обиды на Ярского, то ли от злости на себя. Одев плащ, скрывающий следы ее преступления, она пулей подлетела к лифту, с остервенением нажимая на кнопку вызова. Главное, ни с кем не столкнуться. Секунда. Две. Три. Заветное звяканье и долгожданные двери раскрылись, впуская в себя Полину. И еще тридцать секунд, которые она считала про себя, подгоняя мысленно лифт, и Полина выбегает к парковке. Сигнализация, ключ зажигания, педаль газа, визг шин уже со следами на асфальте.

Поцелуи еще жгли кожу, следы от щетины щипали, укусы саднили, чувство эйфории проходило, оставляя после себя опустошение и боль. Боль и обиду за то, что опять позволила себе попасться в тот же капкан, в те же силки. Ну и как тут не поверишь в карму? Как разорвать этот чертов круг?

Закрыв за собой входную дверь, Полина опустилась вниз на корточки, готовая разрыдаться в эту самую минуту. Но, как назло, слез не было. Ни слезинки. Уже не было.

— Кать, ты можешь приехать ко мне сегодня? — спросила Полина, когда решила набрать своей лучшей подруге, — с ночевкой…

— С меня вино с тебя рассказ. Идет?

— Все как обычно, — с грустью ответила Полина.

Да, слез уже не было. Полина было решила, что у каждого человека есть определенный запас слез, который она уже израсходовала. Ошибочное мнение.

Сорок минут ожидания и в квартире раздался дверной звонок, извещающий о том, что приехала Екатерина. Как и ожидалось, с бутылкой вина в руке и пакетом из ближайшей “Пятерочки”, где была какая-никакая, но закуска.

С Катей они были похожи: у обеих длинные каштановые волосы, которые немного вьются, большие голубые глаза, очаровательная улыбка. Но это была не типичная женская красота, не штампованная. А природная. Обе невысокие, худенькие, ну разве что грудь у Катьки была больше, чему Полина иногда завидовала, если уж говорить по-честному.

— Вот скажи мне, Кать, может ли человек одновременно и нравится, и.. — Полина не договорила, но жестом показала жест удушения со всей экспрессией.

— Может это влюбленность? — философски отметила Катя.

Влюбленность… Красивое слово. И чувство, которое испытывала Полина по отношению к Андрею. Тогда, что она испытывает к Саше, если чувства к нему настолько яркие и противоречивые? Как оголенный провод, который искрит каждый раз, когда до него дотрагиваются.

— Ну нет, Кать. Ну какая влюбленность?

— Такая. Ты себя и свои глаза видела, когда о нем говоришь? Ты же как искорка, загораешься. И глаза твои огнем горят. Блестят. Хотя… Вот, что значит хороший и качественный секс.

— Но вот я не помню, чтобы что-то похожее было, когда встречалась с Андреем.