Ты полюбишь вновь

— Тогда он не заснет сегодня полночи, будет ждать этого момента. Я предлагаю отвезти вас к нему немедленно, вот только пойду поздороваюсь с хозяином и хозяйкой и выпью чего-нибудь, а потом доставлю вас в «Дауэр-Хаус», чтобы Пип мог вами полюбоваться. Чтобы не волновать миссис Доббин и самого Пипа, может быть, приедем сюрпризом? Идите возьмите свое пальто.

Через несколько минут она уже шагала рядом с ним по открытой площадке перед домом, где рядами стояли припаркованные машины.

— Мне пришлось оставить машину сбоку. Нигде не мог найти места, — сказал Саймон.

Он открыл ей дверцу, затем сел за руль.

— Сначала надо оглядеться, — пробормотал он. — Не хочется заехать в клумбу с геранями.

Он включил фары и вдруг воскликнул «Черт!», не в силах сдержаться.

Свет фар ярко осветил две фигуры, слитые в объятии, на фоне темных кустов. Мужчина стоял наклонив голову, и на свету были ясно видны его светло-золотистые волосы. Девушка жадно прильнула к нему, обхватив руками за шею, ее черное платье сливалось с его темным вечерним костюмом.

Через секунду они исчезли в темноте.

— Черт, — снова выругался Саймон, заведя наконец мотор и подавая машину задним ходом.

Автомобиль со скрежетом вылетел на асфальтовую дорожку, за ворота и на улицу.

Они проехали полмили до «Дауэр-Хаус» в полном молчании. Саймон выключил зажигание и сказал:

— Это был ваш Робин, да?

— Да.

— Я бы не стал относиться к этому слишком серьезно, — продолжал он. — Ведь не всегда в этом виноват мужчина, к тому же сегодня было слишком много шампанского.

Она промолчала. Как она могла рассказать ему про темный страх, словно заливавший ее изнутри, поглощая все?

Саймон вышел из машины и открыл Мэнди дверцу. Она не шелохнулась, и он мягко спросил:

— Может, действительно сейчас лучше не ходить к Пипу? Я постараюсь его успокоить, придумаю что-нибудь.

Мэнди перевела дыхание. Горло ее сжалось.

— Нет, я пойду, — проговорила она с трудом и улыбнулась. — Не могу разочаровать Пипа только потому, что мой жених целовался на танцах с юной красоткой, правда ведь?

О, если бы дело было только в этом, думала она, поднимаясь по лестнице вслед за Саймоном. Она не могла выбросить из головы взгляд Робина, его лицо, когда он увидел перед собой Николу Марсден… это было лицо человека в отчаянии, лицо человека, загнанного в ловушку.

Пип упорно сидел на постели, тараща сонные глаза.

— А, пришли наконец, — с удовлетворением сказал он. — А я вас ждал.

Мэнди покрутилась перед ним, демонстрируя свое платье, широкая желтая юбка красиво кружилась у ее ног.

— А теперь танцуйте… вдвоем, — скомандовал довольный Пип.

Мэнди беспомощно посмотрела на Саймона. Он слегка поклонился ей и сказал самым серьезным тоном:

— Могу я пригласить вас на танец, мисс?

— Я… я не очень хорошо танцую.

— И я тоже. Но надеюсь, наш юный друг будет к нам не слишком строг?

Он вопросительно взглянул на Пипа. Тот явно был очень горд тем, что Саймон обращался к нему как к взрослому, хотя и не совсем понимал, о чем идет речь. Мальчик усмехнулся и поощрительно захлопал им в ладоши.

Когда Робин только еще собирался вернуться в Англию, Мэнди, готовясь к его приезду, предусмотрительно взяла несколько уроков танцев. И теперь, когда Саймон вел ее по комнате, кружа в каком-то подобии быстрого степа, она легко следовала за ним, приноравливаясь к его хромоте.

— Благодарю вас, — не менее торжественно откланялся он, отпуская ее. — Вот не думал, что мне еще доведется потанцевать, к тому же с таким удовольствием. — Он присел на край кровати Пипа и сказал: — Видишь, старина, даже мы, хромоножки, можем иногда не отставать от прочих, если как следует постараемся.

— Но тебе Мэнди помогала, — отметил Пип.

— Да, и я этого не забыл, — кивнул Саймон.

После этого Пип позволил уложить себя спать, подоткнуть со всех сторон одеяло, и Мэнди увидела, что он заснул прежде, чем она включила ему ночник.

Саймон ждал ее внизу.

— Идите выпейте чего-нибудь, потом я отвезу вас назад, — сказал он и повел ее в свой кабинет, не дожидаясь ответа. — Это вас подкрепит. — Он наливал ей что-то в бокал из стеклянного графина. И вдруг воскликнул: — Воды нет! Вот я задам этой миссис Доббин!

Он пошел на кухню. Мэнди, оставшись одна, стала рассматривать гравюры и рисунки, висевшие на стенах. Что угодно, лишь бы не эта ужасная сцена в темном саду, которая так и стояла у нее перед глазами.

— Нравятся?

Она не заметила, как вернулся Саймон.

— Мне… нет, не очень. Военные гравюры такие мрачные. Но мне нравятся вот эти, фантазии. Подсолнечник с солнцем и пляж в Димчерче…

— Ага, вот как! Я, кажется, не приглашал искусствоведа в свое скромное холостяцкое жилище.

Она вспыхнула:

— Ну что вы, я вовсе не то имела в виду. Просто в свое время много бродила по галереям. Это было недорого и приятно.

— А кому еще из современных художников вы отдаете предпочтение, кроме Нэша?

Она кинула на него осторожный взгляд, но в серых глазах сейчас не было насмешки. Мэнди подумала: «Он старается меня отвлечь… от той сцены, что мы видели… какой милый».