Ты приходи к нам, приходи

Наконец мы останавливаемся и стоим.

Я изо всей силы, с разбегу, наваливаюсь на эту дверь и вываливаюсь на землю.

Встаю. Сразу ничего не мог разглядеть на таком свету.

В каком направлении бежать мне к Таврическому саду?

Я жмурюсь. Но вижу уже мачту, кухню, забор… вижу лагерь… (?!) начальника лагеря… Он хочет, кажется, что-то спросить у меня, иначе зачем же он идёт ко мне?..

Я больше не жмурюсь.

Смотрю на всё широко раскрытыми глазами и ничего понять не могу — честное пионерское!

Что получается?

И как всё понимать?

Я мчусь к забору, в два счёта перепрыгиваю и бегу дальше.

Вбегаю во двор, налетаю на Матвея Савельича, он обнимает меня и говорит:

— Я тебе лодку начал делать, а ты пропал…

Новый день

Автобусы въезжали в лагерь. Новые ребята в автобусах так галдели, как будто грачи прилетели со всего света. Я этот галдёж ещё издали услышал и выбежал навстречу.

Я стоял в пыли, а они мимо меня проезжали.

Последний автобус остановился, один мальчишка высунулся из окошка и стал мне махать панамкой, как будто он мне знакомый. И чего это он мне машет, если я его первый раз вижу! Но всё-таки я ему тоже помахал на всякий случай.

Этот автобус всё стоял, а другие уже в лагерь въехали.

Я поближе подошёл, а мальчишка меня спрашивает:

— Как здесь, ничего?

— Чего же плохого, — говорю, — конечно, ничего.

— Ну и как?

— Что как?

— Комары кусаются?

— Какие там комары, — говорю, — никаких здесь комаров нет.

— Это хорошо, что здесь комаров нет, а то я их ненавижу.

— Да кто их любит, — говорю, — никто их не любит.

— Некоторые их терпят, — говорит, — а я их просто терпеть не могу. Если здесь комары, есть, я сейчас же обратно поеду.

Я, сам не знаю, почему-то испугался, что он вдруг обратно поедет, и говорю:

— Да что ты, что ты, ни одного комарика здесь нету…

— Ну, если нет, — говорит, — тогда другое дело…

Он спросил, как меня зовут, и я чуть было не сказал, что меня Лялькой зовут, но потом вспомнил и сказал своё новое имя. А он сказал, что его зовут Вольдемаром и что ему это имя не очень-то нравится.

Автобус тронулся, и он мне крикнул, чтобы я непременно к нему в лагерь приходил.

А я ему головой кивнул, мол, непременно приду, а как же иначе!