Ты просто бомба, детка (СИ)

— Шерон, ты что творишь?

Я неверяще обернулась и посмотрела на бегущую ко мне маму, нежную, родную, заботливую, с моего рождения оберегающую меня от всех напастей мира.

— Мама, — выдохнула я, все еще на что-то надеясь, — ты передала утром записку горничной, которую я вызвала?

Она споткнулась, сбиваясь в быстром шаге. В ушах качнулись голубые прабабушкины бриллианты. Сколько себя помню, мама надевала их только по большим праздникам, как же я не заметила их утром? Совсем замученная и невнимательная стала.

— При чем тут записка! — возмущенно сказала она. — Ты только что разрушила свое будущее. Шерон Уати! Немедленно возьми себя в руки и пойди извинись перед своим молодым человеком. У всех бывают сложные периоды, но только сильные люди…

— Мама! ТЫ ПЕРЕДАЛА ЗАПИСКУ?!

— Нет! У меня других дел было по горло! Твой отец и мистер Кшиштоф…

— Да плевать мне на мистера Кшиштофа! Ты знала про планы Генри? Вы с папой все знали? Все знали, кроме меня? Как вы могли?!

Она с ужасом отшатнулась, прикрывая ладонью рот.

Мы никогда не кричали друг на друга. Кричат в других семьях, тех, где у родителей нет хорошего образования и достойной работы, где дети не слушают родителей и курят под одеялом травку.

В нашем кругу разговаривали тихо и с достоинством, решая все ситуации доброжелательным обсуждением.

— Тебе плевать на мистера Звальски? И, судя по всему, плевать на нас с папой. Ты сейчас кричишь как портовая девка, постыдись. Мужчины в твоей жизни могут меняться, даже вдовы встречают следующих мужей. Знаешь, Шерон, кого ты никогда не сможешь заменить на новых? Родителей. Мы с папой у тебя единственные. Незаменимые. Родные тебе люди, которым ты обязана. Подумай, что ты творишь! Тебе так нужен Торн? Незаменим ночами? Ничего с ним не случится, как убежал, так и прибежит как миленький за юным телом. А вот твой отец сейчас тебя спасает, всех успокаивает. Люди подарки привезли, между прочим! Всем утром именные приглашения от Генри и Шерон принесли. Ты мне честное слово давала, что не устроишь скандала. Так почему подумать не попросила? Просто «разреши, милый, я обдумаю…». Сложно?! Лучше было опозорить перед всеми? Чтобы Завельски аннулировали контракты с папой?

Я смотрела на двигающиеся губы, аккуратно накрашенные помадой «Арабская Роза», и пыталась понять, когда я для своих родителей превратилась в куклу, обязанную им по гроб жизни.

Слова были правильные, родителей я обожала, знала как для папы важна работа. Но…

Дик не комнатная собачонка. Он не «прибежит». Он ждал меня всю ночь, утром получил приглашение с моим именем, видел замешательство, паузы… и решил, что я просто стесняюсь перед ним, но давно все решила.

Как он там говорил? «Ты теряешься в своем благонравном семействе».

Проклятие! Если бы я была ему нужна по-настоящему, нужно было отбивать с боем! Кричать на меня.

Кажется, я произнесла это вслух. Потому что мама покачала головой и посмотрела на меня с жалостью.

— Ты совсем ребенок, Шерон. Как ты думаешь, кого он любит больше, тебя или своего сына? И ты считаешь, что он опозорил бы его перед друзьями и родственниками?

Я была настолько эгоистичной, что мучалась своими бедами, но никогда не представляла картину со стороны Дика. Человека с принципами, жестким характером, не умеющим прогибаться. Каково ему пришлось, когда он узнал о моих отношениях с Генри?

А еще я подумала — мне очень повезло, что сначала мы познакомились с Питоном, а наши отношения с Завельски-младшим к этому времени уже дали трещину.

Только это дало нам шанс. Призрачный, зыбкий, но шанс.

Гордый Дик никогда бы не стал ухаживать за девушкой или невестой сына. Он был настоящим мужчиной.

И сейчас, когда решил, что я колеблюсь… не смог на этом смотреть.

Интересно, как он отреагирует, когда узнает о моем отказе.

— Шерон! Я кому говорю? О чем ты думаешь?

— О своем будущем, мама. О будущем.

Я порывисто обняла ошарашенную маму, так же импульсивно отстранилась. Пора разрывать пуповину, связывающую меня с родителями. Это не значит, что я буду меньше их любить. И не буду заботиться. Но пора становится по-настоящему самостоятельной.

Глава 24. Первое похищение — всегда внезапное

Торну я позвонила сразу же, как только добралась домой. Паковала вещи и звонила, звонила. Абонент оказался недоступен. Питон так и не ответил. Не перезвонил. На другое утро, не выдержав, я поехала в бар.

«Свобода» встретила меня тишиной и почти полным отсутствием клиентов. В полупустом зале сидело лишь несколько посетителей, совершенно мне незнакомых. Не было ни Кувалды, ни его верного друга — мопса Пряника, ни самого Торна. Зато, на мое счастье, была Хлоя. У нее я и узнала о последних новостях.

— Дик уехал, — сказала она без лишних предисловий и потащила меня к столику у окна. — Кофе будешь?

Я кивнула, и через несколько минут подруга вернулась с двумя чашками капучино на ореховом молоке.

— Твой любимый, — она плюхнулась напротив, сдувая со лба вишневую челку, и подвинула ко мне одну из чашек. — Пей.

Судя по новому цвету волос, настроение у Хлои было позитивно-боевое.