Ты против меня

– Элли, я хочу услышать «да» или «нет». Прости, если тебе кажется, что я слишком жестко с тобой разговариваю, но поверь, адвокаты защиты будут намного жестче. Я должна быть на сто процентов уверена, что ты сильный свидетель.

Мать Элли напряженно подалась вперед на стуле. Она была похожа на статую. Едва дышала, так внимательно слушала.

Элли повернулась к ней; слезы катились по щекам.

– Извини, мам, что тебе вот так приходится узнать об этом. Извини, что я тебе первой не сказала.

– Мы можем попросить твою маму выйти, – проговорила детектив Томас, – если тебе так будет удобнее. Хочешь, чтобы она подождала за дверью?

– Нет, хочу, чтобы она осталась. Надоели секреты. Детектив задумалась.

– Вы не против, миссис Паркер?

Та грустно улыбнулась, взглянув на Элли, и крепко сжала ее руку:

– Я остаюсь.

Сорок три

Карин покосилась на Майки, вышедшего из лифта.

– А… – протянула она, – это ты.

Она вышла из квартиры! Вышла на воздух и больше не прячется под одеялом или грудой свитеров. На ней были легинсы и футболка, и она сидела на балконе, греясь на весеннем солнышке! Холли сидела рядом, и обе были в солнечных очках, как голливудские старлетки. Они вынесли шезлонги, взяли чипсы и разложили печенье на тарелке.

– Привет, – сказал Майки. – Ну, как дела? Карин сдвинула очки на нос, чтобы разглядеть его как следует:

– Да потрясно просто. Я же тебе раньше уже говорила.

Холли улыбнулась:

– Чипсов хочешь? Мы празднуем.

– Да нет, спасибо. Где мама?

– Дома, пьет чай.

Он сел на ступеньку, достал сигареты и попытался свыкнуться с мыслью, что это совершенно нормальное зрелище – Карин на балконе, развалившаяся в шезлонге, задрав ноги на перила; у нее был розовый педикюр. Когда это она успела его сделать? А то ведь уже несколько недель даже не причесывалась. Правда, лицо у нее было бледное, как после долгой болезни. А еще она похудела – странно, что он заметил это только сейчас. Может, под одеялом и кучей свитеров было не видно?

– Ну, Холли, – сказал он, – как дела в школе?

– Ужасно.

– Научилась чему-нибудь сегодня?

Холли покачала головой -у нее был полон рот чипсов. Он вдруг понял, что чувствует себя неловко рядом с собственными сестрами, что приходится придумывать какие-то темы для разговора, чтобы не было смущенного молчания.

– Должна же ты была хоть что-то узнать.

– Да ничего я не узнала. Нашего учителя не было, а тот, который вместо него, вообще никудышный. – Она рассмеялась; чипсы полетели во все стороны. – Зато я знаю тайну. Хочешь, скажу?

– Конечно.

– Кто-то поселился под нашей елкой. Угадай – кто?

– Даже не догадываюсь. Гоблин?

– Да нет же, дурачина.

– Крыса? Волк? Медведь?

Она повернулась и приподняла горшок:

– Мокрицы. Смотри, сколько их тут! Сотни.

Она подцепила одну и показала ему. Мокрица на ее ладони развернулась и засеменила прочь, но Холли перевернула ладонь, и та побежала по тыльной стороне. И так могло продолжаться вечно – а многоножке казалось, что она куда-то бежит.

– На динозавра похожа, – проговорила Холли. – На анкилозавра, как думаешь?

– Наверное.

– Да вылитый анкилозавр. Ты хоть знаешь, как они выглядят – то?

– Как мокрицы? Холли улыбнулась:

– Какой же ты глупый.

Мама выглянула из-за балконной двери:

– Я, кажется, слышала Майки? Ты вернулся?

– Похоже на то.

– Все нормально?

– Ну да.

– Хочешь чаю? Как раз завариваю.

Он покачал головой, и она нахмурилась. Мол, что это значит? Что не так с моим чаем? Карин вышла на улицу. .. что, не заметил? Так не надо ее расстраивать. Держи свой рот на замке. Все эти безмолвные сигналы были для него в новинку, и он не до конца их понимал.

Внизу, во дворе, какой-то мальчишка бил мячом об стену, а в одной из квартир кто-то фальшиво насвистывал. Холли стала кормить мокриц чипсами, а Майки докуривал сигарету и тайком наблюдал за Карин, которая читала журнал. Точнее, притворялась, что читает и разглядывает картинки. Все это было странно и неловко.

– Давно ты тут сидишь? – наконец спросил он.

– Да прилично уже.

– Погодка ничего, да?

Она не ответила, и он вдруг совсем растерялся, не зная, как же с ней теперь разговаривать.

– Знаете, – сказал он, – пойду, наверное, все-таки выпью чаю.

Холли вскочила с шезлонга:

– Скажу маме!

Вообще-то, он не хотел оставаться с Карин наедине, но Холли уже встала, протиснулась мимо него и скрылась за дверью.

Карин перелистнула следующую страницу.