Ты родишь мне ребенка

Я утерла маленькую слезинку, которая скатилась из глаз и пробежала по щеке.

Одного я не смогла бы ему дать. Настоящего отца.

Но теперь это будет совершенно не важным.

Я взяла в руки телефон и написала сообщение.

«Кажется, ты скоро станешь папой». Конвертик с важным посланием тут же отправился адресату.

Глава 27

— Милая, я так счастлив, не могу передать тебе этого словами, — Игорь обнимает меня одной рукой за талию, а второй держит большой букет роз. Я ощущаю их пряный и приятный аромат, и прикрываю глаза, будто бы поддаваясь ласке мужа, но на самом деле стараясь сдержать слезы, которые помимо моей воли хотят пролиться прямо на ни в чем не повинные цветы. — Ты уверена?

Он отстраняет меня, заглядывает в глаза.

Я в ответ прикрываю веки, демонстрируя согласие.

Он снова улыбается широко и очень открыто, и меня саму обуревают сотни чувств – от стыда до жалости к этому большому, взрослому человеку.

Игорь целует меня в макушку.

— Я сдала анализ, он показал, что все в порядке, это правда, даже тест делать не пришлось. Срок очень небольшой.

— Тогда считаю, что нужно отметить это дело в ресторане! — он, наконец, передает мне цветы, а сам идет в комнату – переодеться. И командует оттуда: — Шампанское по случаю заказывать не будем, хотя я точно знаю, что несколько капель никак не могут повредить ребенку!

Я улыбаюсь, пряча маленькую слезинку, которая, все же, просачивается из уголка глаза.

Нет. Плакать нельзя. Я должна быть сильной.

Эта его совершенно не показная забота, несмотря на постоянную прохладцу в отношениях, эта его незамутнённая радость вдруг отрезвляют меня. Внутри снова все воротит от ужасного решения. Чувствую себя злой кошкой, которая с трудом терпит ласку хозяина, только потому, что знает, что после этого он ее вкусно накормит.

И пока мы едем к ресторану, пока Игорь паркуется, пока усаживаемся за дальний столик и пока я делаю вид, что выбираю в меню блюдо, которое, судя по накатившему волнению, есть точно не буду, принимаю решение.

Вздыхаю, сжимаю руки в кулаки.

Все это неправильно.

Мама и Оля были бы недовольны мной.

Все эти мои бесконечные обманы, компромиссы с совестью слишком далеко зашли, - думаю мрачно. И сегодня я должна прекратить это. Вернее, прямо сейчас.

Мысли разлетаются испуганными бабочками, все нутро сжимается в плохом предчувствии, а горло сдавливает спазм.

Я должна сказать Игорю, что ребенок – не его. Я должна сказать Камалу, что беременна. И что не рассчитываю на помощь и не собираюсь его этим шантажировать, просто хочу поставить в известность.

Игорь подзывает официанта и делает заказ.

— Милая, а ты что будешь? — спрашивает он у меня, и мне приходится положить меню на стол, которым я последние пятнадцать минут отгораживалась от внешнего мира, собираясь с силами. Я смотрю вверх на белую рубашку официанта, который застыл рядом, ожидая моего решения по поводу блюда и отчаянно пытаюсь выглядеть нормальной, а не разбитой квашней.

— Ей тоже, что и мне, — наконец, прерывает мое бестолковое молчание муж.

Я вздыхаю, официант отходит и прямо за его спиной обнаруживается самая ужасная картина, которую только можно представить.

Мое сердце начинает биться так сильно, что готово выпрыгнуть из груди. Переполошенное, заячье, он стучит очень громко – если бы мелодичная и тихая музыка в ресторане замерла, а гул голосов прекратился, можно было бы услышать, как оно бьется в неволе грудной клетки.

За столиком наискосок от нас сидит Камал. Он смотрит хмуро и отчаянно, буквально прожигая во мне дыру своими черными, пугающими колодцами глаз. Он мрачен и отстранён. Руки, сложенные в замок под подбородком, дополняют образ короля ночи.

Камал не один – это я считываю буквально в одно мгновение. Спиной ко мне сидит девушка в открытом платье. Она постоянно перебрасывает свои длинные прямые каштановые волосы с одного плеча на другое, и отчаянно жестикулирует, стараясь привлечь внимание своего партнера.

Но мужчина только бросает на нее быстрый взгляд и снова прижигает меня на месте. Я ощущаю себя бабочкой в коллекции натуралиста, пришпиленной булавкой к дереву.

Медленно моргаю, будто бы надеясь, что это образ, видение, мираж, и он рассеется, если только очень сильно этого захотеть. И когда я снова распахиваю глаза, вижу, как он ухмыляется. Отпивает из своего бокала напиток, который больше похож на яблочный сок, а после салютует мне.

Тут же этот страшный для меня вид загораживается грудью официанта в безупречно-белой рубашке.

— Этот презент – вам, — говорит он и ставит на стол поднос с шампанским в хрустальном ведре, наполненным льдом. Тут же рядом появляются высокие красивые бокалы, сверкающие под неточным нуарным освещением ресторана.

Официант быстро и легко разливает пенящийся игристый напиток. Отставляет фужеры сначала Игорю, а после – мне.

— От кого это? — спрашивает удивленный презентом Игорь. — Мы специально не заказывали шампанское сегодня.