Ты сама отказалась от счастья (СИ)

— Возьми только самое необходимое и документы. Все, что надо мы купим на месте, — говорил Паша. — Поедем на моей машине. Через три дня будем на месте. Ты не переживай, все будет хорошо. Главное, что мы вместе.

Он нежно обнимал Нину, не веря в свое счастье. Она тоже украдкой вытирала слезы, не верила в то, что через несколько дней она уедет отсюда, оставит свою прежнюю жизнь и будет счастливой.

Решив все свои вопросы, посетив могилы родителей, собрали вещи и рано утром выехали к новой жизни. С лица Нины не сходила счастливая улыбка. Паша вел машину, но постоянно поворачивал лицо к Нине, в его глазах она видела восхищение и радость. Он брал ее руку и тихонько с какой-то нежностью сжимал своей ладонью, от чего тепло разливалось по телу Нины.

Три дня в дороге пролетели быстро, казалось, что весь мир радуется за них. Когда они уезжали из своего городка, небо было затянуто тучками, шел мелкий дождь.

— Уезжать в дождь — хорошая примета, — сказал Павел. — Значит все делаем правильно. Едем в новую жизнь и все у нас будет отлично.

Когда они вышли на трассу, тучки разошлись и вышло летнее веселое солнце, которое светило им до самого конца пути.

Иногда Паша останавливался на небольшой отдых возле леса, уходил и возвращался к Нине с большими букетами цветов. К концу пути в кабине стоял непередаваемый запах цветов и зелени.

Они останавливались на ночь в небольших мотелях. Нина с опаской ожидала их «первую ночь», но Паша просто сказал:

— Ниночка, я хочу чтобы все у нас было правильно, красиво. А в этих мотелях, где за годы прошли сотни людей, дарить тебе любовь будет не правильно.

Она видела, что он очень хочет быть с ней, как с женщиной, но сдерживает себя. Нина тоже не очень хотела близости в таких «походных» условиях. Она как-то даже не задумывалась «об этом», но с каждым разом, когда они все ближе подъезжали к своему новому дому, она крутила в голове мысли о том, как «это» будет у них. Несмотря на большой стаж семейной жизни, большого опыта в близости у нее не было. Те быстрые минуты, когда Трофим наваливался на нее, дышал ей в шею, выполняя «супружеский долг» нельзя было назвать сексом.

***

К вечеру третьего дня они подъехали к небольшому дому, находящемуся почти в центре старинного города. Домик Нине понравился сразу. Белые стены, голубые наличники и ставни. Участок огорожен дощатым забором, когда-то окрашенным в зеленый цвет. Со временем краска облупилась, забор местами покосился. Небольшое крыльцо встретило их нагретыми на солнце ступенями. Паша открыл своим ключом дверь и пропустил вперед Нину. Она с интересом переступила через порог и прошла в дом. Из небольшого коридора дверь вела в кухню-комнату, из которой был проход в две небольшие комнаты. Немного затхлый запах говорил о том, что в доме давно никто не жил.

— Проходи, будь хозяйкой, — сказал Павел, обнимая ее за талию. — Я сам давно не был здесь. Вот в этой комнате, — он указал на небольшую комнату, — я вырос. Мы с мамой уехали отсюда, когда мне было 4 года. Бабушка умерла 7 лет назад, дед через три года после нее. Я предлагал маме вернуться сюда, но она не захотела. Судя по всему, не очень приятные воспоминания в этим городом у нее. А теперь мы будем здесь жить. Ну как, ты согласна стать хозяйкой?

— Согласна, — она улыбнулась Павлу, обнимая его в ответ.

Тут в дверь раздался стук, Павел пошел посмотреть, кто к ним пришел. Когда вернулся, усмехнулся:

— Наша соседка баба Вера, давно ее не видел, но ни капли не изменилась. Такая же шустрая, — он добро усмехнулся. Она еще с моей бабушкой дружила, часто у нас на кухне собирались. Помню, она приносила свои пироги и мы все вместе пили чай.

***

Два дня Нина и Паша наводили порядок в доме, окне засияли чистыми стеклами, пол Нина застелила домоткаными дорожками, которые нашла на чердаке развешенными на веревках. Ее радовало то, что в дом были подведены газ и вода. Дед сделал в доме пристройку, где устроил душевую. Вечером после уборки Нина с огромным удовольствием стояла под горячими струями, смывая с себя всю свою старую жизнь. Как ей хотелось верить, что у нее все будет хорошо, что Паша так и не отступился от нее и увез из ее серой жизни.

Она переживала за своих детей, но из-за их отношения к ней, как она всю жизнь тащила их на себе, выслушивая претензии и упреки, Нина не стремилась снова жить с ними. «Они уже взрослые, сами могут устроиться в жизни», думала она. После своего отъезда дочь ни разу не позвонила ей. Сын тоже не давал о себе знать. Она сначала переживала, но потом кто-то из соседей утешил ее: «Если бы что-то с ними случилось, давно бы тебе уже сообщили». Муж, как ушел от нее, так больше не давал о себе знать. Она иногда встречала его на улице с новой «женой», но он делал вид, что на замечает Нину.

Она никак не могла поверить, что она смогла вырваться из своих серых будней и сейчас рядом с ней тот, который любит ее и дорожит ею.