Ты самая любимая (сборник)

— Федь, я боюсь. Я о нем столько лет мечтала. А он… Вдруг он такой, как его мать?

Федя взял ее за руку:

— Поди сюда!

И решительно потащил по коридору.

— Куда? — спрашивала она на ходу.

Федя, не отвечая, распахнул дверь с табличкой «ДИРЕКТОР ШКОЛЫ». За дверью, в глубине кабинета за директорским столом сидела женщина лет сорока.

— Елена Викторовна, — сказал ей Федя, — можно, я от вас позвоню?

Елена Викторовна глянула на него с изумлением.

— Нам очень нужно, Елена Викторовна!

— Ну… — протянула она. — Позвони…

Федя подошел к столу, снял телефонную трубку, набрал 09.

— Справочная? Четвертую железнодорожную больницу, пожалуйста… Пишу… — И, взяв со стола ручку, записал на директорском листике для заметок. — 52-14-40. Спасибо.

Елена Викторовна изумленно следила за ним.

Федя дал отбой, тут же набрал номер больницы и повернулся к Елене Викторовне:

— Елена Викторовна, извините, это по личному…

Она не врубилась:

— То есть?

— Ну это конфиденциально, честное слово, — и глазами показал на дверь. — На одну минуту.

— Ну знаешь!

Тем не менее она встала и вышла из кабинета.

— Алло, больница? — сказал Федя в телефонную трубку. — Это из школы номер семнадцать, от директора. Я могу услышать доктора Царицына? Спасибо. — И протянул трубку Иване: — Держи, сейчас соединят.

— Ты сдурел!! — испугалась Ивана.

— Держи, я сказал!

Между тем в трубке уже звучал мужской голос:

— Алло! Алло, говорите!

— Минуту, доктор, соединяю, — сказал Федя в трубку и насильно сунул ее Иване.

— Евгений Николаевич? — трусливо сказала Ивана в эту трубку. — Здра-здравствуйте… З-знаете, я… Я хотела бы с вами встретиться…

— А по какому вопросу? — спросила трубка.

— По личному.

— Хорошо. Приходите сегодня до двух.

— Спасибо, — обрадовалась Ивана. — Я приду! Обязательно!

Она осторожно положила трубку, и счастливые слезы вдруг покатились по ее щекам.

— Ты чего? — спросил Федя.

— Я папу нашла…

Но тут Елена Викторовна заглянула в дверь:

— Разрешите?

С громким гудком и подняв колесами снежную замять, поезд с грохотом несся мимо них на восток. Десять вагонов… двадцать… тридцать… Какие-то цистерны, пульманы…

— Блин! Мы опаздываем! — крикнула Ивана.

Наконец, пропустив последний вагон, Федя и Ивана перешли пути и бегом припустили через привокзальную площадь к зданию с вывеской «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ БОЛЬНИЦА № 4».

В вестибюле пахло карболкой, несколько больных во фланелевых халатах общались с навестившими их родственниками, ели из баночек принесенную родственниками снедь. Тут же медсестры катили кого-то в инвалидном кресле, а уборщица мыла шваброй пол…

Ивана и Федя, запыхавшись, подошли к окошку регистратуры.

— Здравствуйте. Нам нужен Царицын Евгений Николаевич.

— Всем нужен Царицын, — сказала дежурная. — А вы записаны?

— Да, он сказал приехать до двух.

— Так уже два часа! Бегом на третий этаж!

Ивана и Федя ринулись к лестнице, но медсестра остановила:

— Стоп! Бахилы наденьте! Без бахил не положено! — и положила на стойку свернутые бахилы.

Неумело и торопливо натянув на обувь эти бахилы, Ивана и Федя снова ринулись к лестнице.

— Тридцать пятый кабинет! — вслед им крикнула медсестра.

По лестнице, где стояли женщины в больничных халатах, Ивана и Федя взбежали на третий этаж.

— Федя, ты будешь разговаривать, — на ходу сказала Ивана.

— Я? — удивился он. — Почему я?

— У меня колотун, я боюсь.

Оба влетели в кабинет № 35 с табличкой«Доктор ЦАРИЦЫН Е.Н.».

За столом сидел молодой безусый мужчина в докторском халате. Над ним на стене висели плакаты про гигиену женщины.

— Здравствуйте, мы успели? — с ходу выпалил Федя врачу. — Мы вам звонили.

— Да, садитесь, я вас слушаю. Вы вдвоем? Или…

Но Ивана захлопала глазами:

— Извините, а у вас были усы?

Царицын посмотрел на нее в изумлении:

— Усы? У меня? С чего вы?..

— Минуту! — сообразил и Федя. — У вас какая машина?

— Обыкновенная. «Лада». А в чем дело?

Но Федя гнул свое:

— Номер «Вэ У 651»?

— Нет. «АИ 721». Вон она, за окном, красненькая. А в чем дело? Что за допрос?

— Вы Царицын Евгений Николаевич? — спросила Ивана.

— Да, я.

— И у вас нет усов и нет машины с номером «Вэ У 651»?

— Да, как видите — ни усов, ни машины.

— Извините, мы ошиблись.

Громкий паровозный гудок. Поднимая снежную замять, поезд с грохотом пронесся мимо Иваны и Феди. Но уже в другую сторону, на запад…

Дома, в крохотной спальне, лежа на своей узкой койке, стоящей рядом с кроватью матери, Ивана, глядя в потолок, вдруг спросила:

— Ма, кто такой Царицын?

Мать, уже засыпавшая, испуганно открыла глаза.

— Что?

— Ты слышала. Кто такой Царицын?

— А-а… а почему ты спрашиваешь? — осторожно спросила мать.

— В твоей записной книжке я нашла фамилию «Царицын Е.Н.». Кто это?

— А ты уже лазишь по моим записным книжкам?

— Да! — ожесточенно парировала Ивана. — Я хочу знать имя своего отца!

Но мать не ответила.

— Ну! — сказала Ивана.

Мать все молчала.

— Послушай! — не отступала Ивана. — Все, что у тебя было до меня, меня не интересует. Даже Царицын, если он к моему зачатию не имел отношения. Но он записан 9 ноября, то есть ровно за девять месяцев до моего рождения. Ты можешь объяснить этот факт? А? Ты слышишь?