Ты самая любимая (сборник)

Мягко вытолкнув жену, Бережковский торопливо запер дверь на ключ, задернул шторы на окнах и, прислушиваясь к тишине, включил автоответчик.

— Сообщений больше нет, — заявил автоответчик все тем же металлическим женским голосом.

— Как нет?! — вскричал Бережковский. — А шестнадцать?! — И замер в ужасе. — Блин! Я стер! Я не то нажал! — И схватился за голову. — Дебил! Идиот! Боже мой! Что я наделал?! — И стал нажимать все кнопки. — Ужас, я все стер! Я все стер! Какой кретин! Господи! Как же быть?

Выдвинув ящики своего письменного стола, он стал шарить и рыться в них, выбрасывая какие-то бумаги и говоря сам с собой:

— Ну пожалуйста! Ну пожалуйста, балда несчастная, найди ее телефон! Ну найди!.. Нету! Я выбросил! Я же тогда все выбросил, кретин несчастный!..

Телефонный звонок. Бережковский хватает трубку.

— Да! Слушаю!

— Бережковский Андрей Петрович? — спросил женский голос.

— Да! — нетерпеливо сказал Бережковский. — Слушаю!

— Вы не собираетесь продавать квартиру?

— Что-что?

— Это агентство по продаже недвижимости. Вы не собираетесь продать…

— Да пошла ты! — швырнул он трубку.

Потом, успокаиваясь, прошелся по студии, постоял у двери на террасу.

Осенняя Москва сняла раздражение и досаду, он подошел к телефону, набрал короткий номер.

— Междугородняя, семнадцатый, — ответили ему.

— Примите заказ. Салехард, больница имени Губкина, хирурга Гинзбурга.

— Заказ со справкой — тридцать рублей, и за вызываемое лицо еще…

— Я знаю, знаю.

— Ваш телефон и имя, пожалуйста.

— 205-17-12. Бережковский Андре…

— Ой, Андрей Петрович, — перебила телефонистка, — а я вас не узнала, богатый будете!

— Спасибо.

— Да вы уже богатый, куда вам больше? Я вас вчера по телику видела.

— Спасибо.

— Я же вас соединяла с этой больницей, что же вы номер-то не записали? Пишите: код Салехарда 349-22, номер больницы 3-67-45. Соединяю, не кладите трубку… Алло, Андрей Петрович!

— Да, слушаю!

— Гинзбург выходной, с дежурным врачом будете говорить?

— Нет, спасибо, мне нужен Гинзбург.

— А как его звать?

— Я не помню.

— Ладно, сейчас поищу его домашний. Я, конечно, не имею права, но для вас… В конце концов, сколько Гинзбургов может быть в Салехарде?.. Вот, один нашелся морозостойкий… Запишите: Гинзбург Семен Львович — 2-95-17. Соединяю, говорите.

И — мужской голос:

— Алло, слушаю.

— Семен Львович? — спросил Бережковский.

— Да, слушаю.

— Извините за беспокойство, это опять Бережковский.

— Да. Чем могу?

— Я хочу послать вам свои книги. Если вы дадите свой адрес…

— И вы поэтому звоните? — насмешливо спросил Гинзбург. — Ваши книги есть во всех магазинах, но я не читаю беллетристику. Говорите, что вам угодно?

— Вы не могли бы сказать мне, как дела у вашей пациентки?

— Той самой? Зотовой? Или уже другой?

— Нет-нет! Елены Зотовой.

— Она проходит обследование.

— И?

— И это все, уважаемый. Больше я вам ничего не скажу. Хотя нет. Кое-что все-таки скажу, раз уж вы позвонили. Она почему-то решила, что ее спас не я, а вы. Что ваш голос убрал у нее метастазы. Ну, по мне — хоть вы, хоть Акунин, хоть Кашпировский, лишь бы действительно не было онкологии. Поскольку есть теория, что онкология — это нервное заболевание, что стресс — это спусковой механизм развития раковых клеток. А этой Зотовой стресса в ее семейной жизни хватает, вы, наверное, знаете, что у нее за муж. Но и вы, уважаемый писатель, оказались ему под стать — полечили, полечили и бросили. Так с больными не поступают, дорогой, грех берете на душу…

— Но я был в отъезде.

— Конечно. Я видел по телевизору — вы в Астрахани снимали какой-то сексуальный шедевр. А в Астрахани, конечно, нет телефонов, оттуда к нам нельзя дозвониться.

Бережковский повинно стерпел и это, спросил:

— Семен Львович, вы можете дать мне ее номер?

Но язвительный Гинзбург не унимался:

— А у вас что — уже нет ее телефона? Потеряли или выбросили?

— У меня нет ее телефона.

— К сожалению, и у меня его нет. Не я звоню своим пациентам, а они мне. Но я передам ей, что вы интересуетесь ее номером. Всего вам доброго.

И — гудки отбоя.

— Жидовская морда! — в сердцах сказал Бережковский. — Вот сука!..

Резкий телефонный звонок. Бережковский взял трубку.

— Алло!

— Это междугородняя. Вы закончили, Андрей Петрович?

— Да, спасибо, — сказал он расстроенно. — Как вас звать?

— Мария Петровна. Но для вас — просто Маша.

— Спасибо. Мария Петровна, а вы не могли бы посмотреть в Салехарде домашний телефон Елены Зотовой?

— Знаете… — замялась она. — Сейчас, в связи с борьбой с терроризмом, нам запретили давать домашние телефоны.

— Интересная борьба…

— Ага, люди звонят, просят телефон врача или еще кого, а мы не даем. Вам очень нужна эта Зотова?

— Очень. Честное слово.

— Ладно, я уже смотрю… Андрей Петрович, здесь четырнадцать Зотовых в Салехарде. Но ни одной Елены, все мужские имена. Соединять всех подряд?

Бережковский вздохнул:

— Нет, не нужно. Спасибо. Всего вам доброго.

— И вам. Звоните. Я работаю через сутки, мой номер семнадцать.

Бережковский перебрал на столе визитки, нашел одну и, глядя в нее, набрал номер на мобильном.

— Компания «Мобиль», — ответили ему.

— Мне Козловского.

— Как доложить?

— Скажите: Бережковский.