Ты (СИ)

— Почему тогда ты не приходишь к нам играть? — её огромные карие глаза разглядывают внимательно меня, в какой-то момент мне даже становится неуютно от такого пристального взгляда.

— Не хочу! — не знаю, как ответить на её вопрос, у меня нет определённой причины, просто она меня бесит, и её сестра, и даже мой наивный влюблённый брат! — Не хочу, и всё! Для меня это детский сад, поняла!

— Да, поняла! — спокойно произносит она, — Ну тогда я пойду… в песочницы поиграю! — эта мелкая дрянь, стукнув мячом, обходит меня и неспешна отдаляется, а я как идиот рычу орт злости, стоя в облаке пыли, который подняла малявка, ударив своим мячом.

Настоящее время

Почему я тогда, в детстве испугался этого приезда? Да наверно потому, что впервые увидел такую реакцию Арона. Он так светился, так был счастлив, и я заведомо возненавидел семью Гастингс, а в особенности сестёр. Если одна из них завладела сердцем брата, который после этого рокового дня просто помешан был на старшей, то Нила Гастингс стала ему что-то вроде младшей сестры. Они часто вместе играли, просто проводили время, и это не могло меня не напрягать. Однажды я попросился в их компанию, и всё бы ничего, но от ванильно — клубничных отношений брата и сестричек соседок меня тошнило ещё неделю. Я понял одно, что теперь мой Арон перестал быть только моим другом, он нашёл себе ещё друзей, с которыми ему было не менее веселее. Мы стали реже рубиться в компьютерные игры, ездить на море, да и просто тусить. Арон пропадал в компании Габриель, в которую был тайно влюблён. Именно тогда я закрылся, стал злым и нелюдимым. Именно тогда я понял, что не хочу слышать ничего об этих девчонках, которые бессовестно украли моего брата.

Нила успокоилась, и даже решила со мной поесть. Мы сидим молча, хрустим салатом и думаем каждый о своём. Она наверно о сестре, я о ней, смотрю на эту хрупкую, красивую девушку, которая намного сильнее и мудрее меня. В глубине души всегда восхищался её силой духа, и тем, как ей удавалась, даже в самых тёмных поступках людей видеть свет. Нила всегда относилась ко мне по-особому, из раз в раз, доказывая доброту, которую я по сей день не могу оценить, как того она заслуживает.

— Прости меня! — мой голос нарушает тишину, которая прочно укрепилась в этой комнате. Вилка с зелёным салатом застыла в руке девушке, но она не смотрит на меня. Застыла и молчит. — Нила, мне правда, очень стыдно за всё, что я делал по отношению к тебе! Подожди, я должен это сказать, так как в другой момент, возможно, не хватит духа! Я кретин, с испорченным, извращённым взглядом на мир, и представлением в отношениях между людьми, но я пробую пересмотреть свои взгляды… — замолчав, пытаюсь понять, правдивы ли мои слова, врать и приукрашивать я не хочу и не буду. — Нет, я не пытаюсь измениться, факт, а теперь, когда нет Арона, словно остатки чего-то светлого покинули меня, я лишился его, и вся доброта моей души ушла с ним…

— Майк, ты не должен извиняться! — Нила кладёт вилку и теперь смотрит в мои глаза. Её взгляд наполнен грустью и настолько обречён, что мне становится не по себе. С первого дня я старался подавить её, сломить, поставить на колени, но она как птица феникс, всегда возрождалась из пепла.

— Нет, Нила, должен! Смерть Арона показала мне, насколько мы ничтожны перед ней, насколько у нас мало времени на жизнь. Я так мало сказал ему, так мало провёл времени рядом с ним, так как считал, что Арон что-то собой разумеющее, то, что никогда не исчезнет, и вот его нет, а я не могу даже допустит мысль, что я не успел…так вот, о чём это я… — пытаюсь перевести дух, так как раны от потери брата ещё настолько свежи, мне нужно время. — Нила, прекрасная, добрая и любимая моя девочка, я подлец и испорчен, извращён и совершенно недостоин тебя…

— Не нужно решать за меня, я сама решу, кто достоин, а кто нет! — старого произносит она, и в этих словах Нила настоящая. Несмотря на её нежный образ, возраст и милое личика, она сильная и мудрая, та, кто не даст себя в обиду, но никогда не сделает это грубо и поверхностно, нет, она искусно укажет на ошибки, протянет руку помощи и не ударит в спину.

Глава 28

Нила

— Давай в кино сходим? — голос Майка спокойный, словно ничего и не произошло всего несколько часов назад. Я поднимаю удивлённо брови, немного улыбаясь, сейчас его умиротворение растекается по всей комнате, и мне от этого становится хорошо.

— Вот так просто? В кино? — хмыкаю, опуская ладонь ему на шею, немного сжимая, чувствуя, как мышцы мужчины заметно напряглись. Он проводит руками по лицу, будто снимая с неё невидимую пелену, после вновь смотрит на меня, но сейчас в этом взгляде отображается ещё что-то, словно огонёк зажёгся где-то в глубине.

— Это очень опасно, Нила! — мои органы слуха получают дозу невероятного наслаждения, так как его голос звучит низко и тягуче, растекаясь во мне волной удовольствия.