Ты (СИ)

                 На пороге появилась миниатюрная, стройная девушка, загорелая до смуглости, с чёрными волосами, забранными на затылке в хвост. Её фигурку обтягивало мини-платье леопардовой расцветки, а на руке поблёскивала чёрная лаковая сумочка. При виде нас с Александрой в одной постели её подведённые агрессивно-острыми стрелками глаза широко открылись — стервозно-выпуклые, кошачьи.

                 — Ну ни фига себе, съездила в отпуск, — сказала она.

                 Александра с лёгким коротким стоном проснулась, потёрла лоб и виски, а потом, морщась, села.

                 — Ммм... Алиса? — пробормотала она, хмурясь спросонок. — Ты уже приехала? Что ж ты даже не позвонила, заинька?

                 — Да вот... сюрприз хотела сделать, — ответила девушка с не предвещающим ничего хорошего блеском в накрашенных глазах. — Похоже, я не вовремя.

                 Надо сказать, подруг себе Александра выбирала со вкусом — исключительно красавиц. После адвоката, шикарной голубоглазой Елены Сергеевны, у неё была высокая, длинноволосая Ляля с грудью четвёртого размера, а теперь вот — брюнеточка Алиса, изящная, как куколка, с красивыми ножками и лебединой шеей. И, похоже, ситуация назревала щекотливая.

                 Александра морщилась и потирала лоб, будто от головной боли.

                 — Алисонька, радость моя... Прозвучит глупо, но это не то, что ты подумала, правда.

                 — Угу, конечно, — отозвалась Алиса, кривя губы в саркастической усмешке. — Пооригинальнее ответа не могла придумать? Досвидос. Не звони мне.

                 И, круто развернувшись, она походкой от бедра направилась к выходу. В прихожей послышался резкий и раздражённый звяк ключей о тумбочку.

                 — Алиса! — позвала Александра вслед, не торопясь, однако, вставать и догонять девушку. — Подожди, я всё объясню!

                 — Не утруждайся! — раздалось из прихожей.

                 Хлопнула дверь, стало тихо. Я сидела, обхватив руками колени, а твоя сестра со стоном упала обратно на подушку, прижимая ладонь ко лбу.

                 — Отличное начало воскресного утра, — хмыкнула она. — Уффф... Ёжки-матрёшки!

                 — Ты всем своим подругам даёшь ключи? — полюбопытствовала я.

                 — Да, есть такое дело, — ответила Александра. — Ох, ну и фифа... На мои деньги, между прочим, в отпуск и ездила дивчина...

                 Я прижала к груди подушку, прислонившись спиной к мягкому изголовью кровати.

                 — Глупо получилось... Надо было ей вместо предисловий сразу про Яну сказать. Она не знает?

                 — Нет, она уехала ещё до того, как это всё... — Александра повернулась на бок, ероша пальцами волосы. — И не звонила, зараза такая, хотя я ей роуминг подключила и денег на телефон положила достаточно, звони — не хочу. Ладно, пусть остынет... Потом с ней поговорю. — Прочистив пальцами внутренние уголки глаз, твоя сестра попросила: — Лёнечка, свари кофе, а? А то, похоже, давление на нуле опять. Проснуться не могу.

                 Я отложила подушку и слезла с кровати.

                 — Сейчас, Саш. Может, приготовить что-то?

                 — Омлет можно, — пробурчала Александра из-под подушки.

                 Кофе она любила натуральный, в зёрнах, и покупала всегда только такой, а растворимый называла "бодягой". Себе я сначала хотела заварить, как обычно, некрепкий чай, но потом передумала: авось, от одной чашки кофе мне ничего не будет. Уж очень я его люблю. С наслаждением вдохнув аромат свежесмолотых зёрен, я заправила турку и отрегулировала огонь, сделав самый маленький. Вложив две белых с золотым ободком чашки одну в другую, я поставила их под струйку горячей воды. Шесть яиц, кефир, соль — и на сковородке зашипел, пыхтя и поднимаясь большими пузырями, омлет.

                 — Ты чудо, Лёнечка.

                 Александра стояла в дверях, прислонившись к косяку и с улыбкой глядя на меня. Грустноватая нежность в её взгляде снова заставила меня слегка похолодеть от смущения. Налив кофе в подогретые чашки и разложив омлет по тарелкам, я объявила:

                 — Прошу к столу.

                 Себе в чашку я плеснула чуть-чуть сливок, а Александра предпочитала чёрный. Отхлебнув глоток, она закрыла глаза. На её лице было написано удовольствие.

                 — Божественно, — проговорила она. — Мм, кажется, чего-то не хватает.

                 Она достала из холодильника баночку черносмородинового джема и намазала им хлеб. Откусив, она отправила вдогонку в рот кусочек омлета.

                 — Вот теперь — самое оно, как я люблю.

                 Когда после завтрака я вымыла посуду, Александра завладела моими только что вытертыми полотенцем руками и поцеловала обе поочерёдно. Ни слова больше не было сказано ни об Алисе, ни об устроенной ею сцене: твоя сестра будто начисто забыла о ней.

 *   *   *

                 — Лёнечка, что же вы мне не позвонили и ничего не сказали? Я бы сделала всё, чтобы вам как-то помочь, поддержать...

                 Подвижное золото солнечных зайчиков играло на моих руках, блестело на румяных яблочных боках. В длинном дачном платье Натальи Борисовны я собирала яблоки и складывала в фартук, рискуя чебурахнуться со стремянки.

                 — Вы лучше лестницу поддержите, — сказала я.

                 Ксения, снова в своей ковбойской шляпе, клетчатой рубашке и джинсах, крепко взялась за стремянку, расставив ноги пошире для устойчивости.

                 — Слушаюсь и повинуюсь... Кстати, у вас уже полный фартук. Может, пора в корзину высыпать?

                 — Вообще-то, да, — согласилась я.