Ты сильная (СИ)

Они подошли к корпусу и поднялись на этаж. Катя сдала номер, а Александр взял её вещи. Спустились в холл, практически одновременно с подъехавшим такси. Александр открыл перед ней заднюю дверцу, уложил вещи в багажник и сел рядом. Они ехали молча, и Катя даже задремала, уронив голову ему на плечо. Прощаясь у входа в терминал, Александр произнёс, — Катя, ты мне очень нравишься. Я понимаю, что всё это преждевременно. Возможно, у тебя с мужем, всё ещё наладится, но можно я буду тебе писать? Пожалуйста.

Катя грустно улыбнулась и сказала, — Можно Саша. Обещаю, что обязательно отвечу. И спасибо тебе за всё.

Екатерина повернулась, чтобы уйти, и оглянулась на его зов.

— Катя!

Александр стремительно шагнув к ней, обнял за плечи, прижал к себе и жадно поцеловал в губы. Потом отпустил и негромко произнёс, — Прости. Счастливой тебе дороги, Катя. — повернулся и не оглядываясь пошёл прочь. Катя ошарашенно смотрела ему вслед. Это было странно, но поцелуй ей понравился. Понравился напор и страсть, с которой он целовал её. Она провела пальцами по горящим губам, вздохнула и отправилась на посадку.

На следующее утро она открывала калитку в ограду к родителям. Услышав шум, подъехавшей машины, на улицу выскочили дети, — Мамочка! Ура, мамочка приехала!

Они, как две маленькие обезьянки повисли на шеи у матери. Катя смеялась, — Вы же меня уроните. Господи, какие вы у меня большие стали.

— Оставьте мать в покое, сорванцы. Дайте ей отдохнуть с дороги, — улыбаясь, произнесла бабушка, стоящая на пороге. — Данька, тащи материн чемодан. Заходите в дом, сейчас я вас кормить буду.

— Здравствуй, мама, — Катя обняла и поцеловала мать, — А где отец?

— Сейчас придёт. В магазин послала, — ответила та.

Катя с любовью трепала отросшие вихры на голове сынишки, прижимала к себе дочку. Аринка льнула к ней, заглядывала в глаза. — Мамулечка, какая же ты у нас красивая. Как ты загорела.

Катя засмеялась, — Вы тоже загорели не хуже. Прямо как негритята стали.

В дом вошёл отец, — Ну здравствуй, дочка. С приездом. Как отдыхалось?

— Ну отдыхать же, не работать, пап. Хорошо отдохнула. Сенька по экскурсиям таскал.

— Жалко, что он не приехал, паразит. Ждали мы его, — пробасил с укоризной отец.

— Оксана позвонила, пап, что-то там случилось у них. Вот он и улетел. Обещал, что как разберётся, то приедет. — заступилась за брата Катя.

— Хватит вам там разговаривать, давайте к столу. Голодная, поди с дороги-то. Да и мы ещё не завтракали, — ворчливо прикрикнула на них мать.

— Не шуми, Татьяна, идём мы уже, — и они все уселись за стол. Ожидая дочку, Татьяна Васильевна наготовила еды, словно на свадьбу. Соскучившись по домашней еде, Катя с аппетитом поела.

После позднего завтрака настало время подарков. Детям Катя привезла футболки с дельфинами и ракушек. Матери, сарафан с голубыми васильками, а отцу бутылку адыгейского коньяка и трубку. И всем четверым соломенные шляпы.

— А мне-то зачем, — спросила Татьяна Васильевна, — я же на реку-то не хожу.

— Будешь в огород надевать, — улыбнулась Катя.

— И то дело, все соседи от зависти помрут, — усмехнулась мать.

Дети, надев новые футболки и шляпы, сложив в пакет ракушки, убежали на улицу. Пришло время Кате поговорить с родителями.

— Женька тока вчера ушёл из дому. В материнский дом вещи перетащил. Он там ремонт сделал. Я была у вас, всё чисто. Продуктов полный холодильник. Ирка с ним не жила, я тебе об энтом говорила. Она сейчас на сохранении в больнице лежит. — поделилась новостями мать.

— Ты что делать-то намерена, дочь? Там с этой изменой и этими детьми не всё ясно. Что-то там Клавка крутит. Ты бы поговорила с мужем-то дочь, — задумчиво проговорил отец.

— Пап, ну ё-моё! Ну, что там не ясно-то? Он мне сам сказал, что ребёнок от него, что изменил мне. Что изменилось-то вдруг? — Катя горько вздохнула.

— Я, конечно, буду с ним разговаривать. Мне надо узнать, когда будет суд. Я дом думаю на продажу выставить. Уехать я хочу.

— Куды ж ты собралась? — ахнула Татьяна Васильевна. — А как же мы?

— Сенька к себе зовёт. Обещает помочь устроиться. А потом, может, и вы туда к нам переедете. Не будет мне здесь жизни мама.

— Ты, прежде чем решать с кондачка, всё же мужа выслушай сначала. Он мне сказывал, как всё произошло. Нечисто там, не верю я, что Женька мог так с тобой поступить. Не похоже это на него, — насупившись проговорил Алексей Иванович.

— Хорошо пап. Я обязательно выслушаю его, — пообещала Катя.

Побыв ещё немного с родителями, она отправилась домой. У калитки встретила соседку. Клавдия Абрамовна зыркнула исподлобья и ехидно пропела, — Радёшенька поди, что мужа-то сплавила. Ишь прикатила, загоревшая вся. Поди кавалера себе нашла там на югах-то?

— Может, и нашла, не ваше это дело! Лучше бы за своей внучкой следили, чтобы она по чужим койкам не прыгала, — рявкнула Екатерина и зашла во двор.

— Вот и приехала домой. Добро пожаловать в ад, Катенька. — горько прошептала она. Настроение и так подпорченное после разговора с родителями, вконец испортилось.

Отомкнув двери, Катя переступила порог своего дома. Тихо, чисто и неуютно.