Ты следующий

Одним из них является Томас Мюнцер. Другой — это святой Томас Мор. При содействии Эразма Роттердамского «Остров Утопия» был напечатан в Лёвене накануне возникновения Мюнстерской коммуны. Географическая близость, а также тот факт, что главные силы анабаптистов происходят из Голландии, не являются достаточным основанием, чтобы утверждать, будто мюнстерские герои были знакомы с идеями Томаса Мора. Да и ему далеко еще было до святого: он только-только сложил голову на плахе. Тем не менее вряд ли кто-нибудь сможет оспорить общий корень идей и событий. Великий Карл Маркс тоже не мог знать, что Томаса Мора причислят к лику святых, причем в тот год, когда был рожден я. Однако Маркс, автор снисходительного термина «утописты», должен был знать (или по крайней мере догадываться), что общество, которое придумал англичанин, окажется ближе по духу к реальному советскому социализму, чем все его научные выкладки. Потому что на острове Утопия есть рабы и концлагеря. Потому что там, чтобы выйти прогуляться за городскую стену, нужно получить целых три пропуска.

Вообще, рассуждая об этой эпохе, нам следует постоянно держать перед глазами картины Иеронима Босха. На них земной город горит, как ведьма на костре. Там властвующие крысы оседлали рыб и созерцают будущее в грязную подзорную трубу. Там идеологически проверенные монашки замирают в позе копилок. Там «слуги»-некрофилы занимаются любовью со смердящими трупами. Там ложь раздает свое причастие. Там вчера — это завтра, а сегодня — всегда. Там как нельзя лучше видно историческое истощение одной иллюзии — но не смерть нашей мечты…

Вот в чем разница между иллюзией и мечтой. Мечты бессмертны.

Понятия «диссидент» и «еретик» очень высокопарны. Куда проще и ближе народу слово «ведьма». Но все же кто победил в этой жестокой игре, в этой смертельной схватке между великими блудницами и великими ведьмами? Тот, кто сильнее, или тот, кто богаче? Тот, кто мудрее или дремучее? Тот, кто доблестнее или коварнее? Тот, чья вера крепче, или… тот, у кого нет совести?

Все ответы опровергнуты сегодняшним днем.

Религиозные брожения и гонения на еретиков спровоцировали огромные волны переселений в Америку, подхватившие как раз вольнодумцев, инакомыслящих, обладателей беспокойных умов и ведьм. Старая Европа использовала новый континент в качестве некоего гигантского концлагеря для диссидентов. Так что в сегодняшнем свободомыслии Америки, в ее рациональном духе, в ее прагматическом идеализме текут кровь и мечта христианских невольников, борцов за свободу и независимость, кровь мучеников, которые не причислялись и никогда не будут причислены к лику святых. Если бы у еретиков была только эта заслуга перед человечеством, то они уже были бы достойны вечной славы! Аминь!

Если бы Маркс и Энгельс знали и немного больше уважали историю раннехристианского и средневекового коммунизма, они бы обратили гораздо более пристальное внимание на Североамериканскую революцию, что принесло бы им огромную пользу. Североамериканская революция не завершилась кровавым террором не потому, что в ней не участвовали поэты и философы (само по себе это наблюдение остроумно, но вряд ли верно), а потому, что в нее оказались замешаны разные церкви и секты; при этом среди ее участников не было вождей прогрессивного человечества и атеистов.

После «утопистов» начинается настоящая история научного социализма. Его источники были указаны самими классиками… Генеалогия марксизма-ленинизма досконально проанализирована тысячами ученых со всего мира. В качестве основы любого знания ее штудировали несколько поколений. Сознательно или нет, но марксизм повторял христианские периоды апологетики, схоластики и догматики.

Теория и практика марксизма подверглись жесточайшей критике. Можно сказать, что его сожгли на костре, как ведьму. Особенно постарались в совершении этой казни некоторые самые заклятые прежде догматики. Они еще долго будут подкладывать в костер дрова, потому что не уверены, что их теперешнее старание заметили и оценили. У меня это вызывает отвращение. Именно тут кроется главная причина, по которой я не желаю заниматься этим периодом, освещенным огнем аутодафе.