Ты слишком близко (СИ)

Потому что после того вечера она и слушать его не желала. Делала свою работу и тут же уходила, не давая ему ни малейшего шанса просто хотя бы поговорить. А те два раза, когда он начинал извиняться за прошлое, Марьяна просто обрывала разговор, переводя тему, и быстро убегала.

Вот и пришел он с таким вопросом к Яну. От безысходности. Хотя сначала, честно говоря, была мысль на все «забить». И пойти куда-нибудь в клуб. Да только хорошо он понимал, что не этого на самом деле желает.

За неделю понимание необходимости в присутствии в его жизни Мары только крепло и росло то чувство потребности в ней, которое и до этого было не слабым. Но сейчас… Он сам себя не узнавал!

Из-за этого и остановил себя от бессмысленных гулянок, вместо этого поехав в «Нокаут». Заодно пар тут выпустил, молотя грушу. Даже вот к Яну с вопросом обратился.

— А что ты делал, когда косячил с женой? — вдруг уточнил Дамир, на что Ян вновь удивленно на него покосился.

Еще бы. Ведь Дамир никогда до этого особо не интересовался этой стороной его жизни. Не верил он в те чувства, которые на деле все-таки были у Яна и его жены — Кати. Теперь это не отрицалось так яростно и насмешливо. Потому что самого пришибло так, что будь здоров.

— Ты называет это лишь «косяком»?

— Не язви. Просто ответь.

— А ты признай сначала, что был не прав. И не мне, ей это покажи.

— Как мне, мать твою, это сделать?

— Стань монашкой, — усмехнулся Ян.

— Именно ей я и чувствую себя после почти месяца воздержания.

— Даже так? Проблемы с потенцией? — поддел друг.

— Ха-ха, — сморщился Дамир. — Уж поверь, с этим у меня все в порядке.

— Верю, — Ян коротко улыбнулся, а после недолгой паузы, более серьезно продолжи. — Сделай так, чтобы она увидела, как ты отказываешься от удовольствия. Приглашай куда-нибудь. И веник, наверное, все-таки подари. Есть же какие-то цветы, которые обозначают извинения, я пару раз у продавщиц такие заказывал. Не делай все нахрапом, но и не сдавайся. Сделаешь это — и точно вряд ли вернешь Мару после того, как остынешь и вновь захочешь ее рядом. Да и потом… попробуй показать ей другую сторону себя, которую раньше скрывал. С отцом познакомь. Ты ведь не делал этого во время вашего совместного проживания, так? Скрывал его, как он заболел и ей ничего не рассказывал. Или же сюда приведи, как получишь шанс на свидание. Пусть увидит тебя в такой вот обстановке. Она ведь здесь вроде только один раз была, и то мельком, да и просидела все время в кабинете. Ты ведь тогда ясно показал, что ей сюда ход закрыт, это твоя территория. А сейчас покажи, что доверяешь ей, что видишь рядом с собой даже здесь. Да что я тебе все разжевываю, как юнцу!..

Дамир секунду обдумывал слова Яна, и явно эти слова ему не нравились, судя по сначала нахмурившемуся лицу, а потом по досадливой гримасе.

— Спасибо, — в итоге кивнул он.

— Кушай, не обляпайся.

Они помолчали. А потом Дамир перевел тему с личного на профессиональное. Они обсудили дела бойцовского клуба, обсудили итоги соревнований.

И Дамир ушел, размышляя, как использовать советы друга.

* * * * *

Сегодня она помирилась с Мстиславом. Марьяна уже давно признала, что тогда была не права, но извинилась перед ним только сейчас — смелости набиралась, потому что понимала — тогда обидела и была не права. Потому что никто свое прошлое не в силах изменить, а в настоящем… девушка признавала, что теперешний Мстислав бы не сделал то, что совершил тогда.

Мстислав вроде простил ее. Но особо откровенно и долго они не смогли поговорить, ей нужно было спешить к клиенту, да и у мужчины хватало работы.

С Сенькой она тоже обсудила все наконец. Пару дней назад они собрались у Марьяны и под четыре бутылки красного полусухого вина поговорили обо всем. Как в старые времена рассказали друг другу все проблемы, страхи. Даже всплакнули. Потом посмеялись. А закончили попойку извечным «все мужики козлы… а бабы — дуры».

Наутро о проблемах обе вообще не думали. Какое там! Единственное, о чем они могли думать, это о том, как избавиться от похмелья и головной боли.

Зато потом ей вновь нужно было работать. И опять было необходимо встречаться с Дамиром, который поражал своими стремлением непременно с ней поговорить. Именно поговорить, а не зажать в каком-нибудь углу. Хотя желание было: она видела, каким иногда раздевающим становился его взгляд.

Только в любом случае не хотелось ей ни видеть, ни слышать этого человека. В последний раз Марьяна даже с трудом удержалась, от того, чтобы откровенно грубо и не очень цензурно его не послать.

А еще она устала. Морально вымоталась за все это время, пока работала с Дамиром. Устала от постоянного напряжения, от необходимости всегда себя контролировать с ним, а не вспылить, как хотелось, или там послать куда подальше… Утомилась, от того, что необходимо было бороться с ним. Не физически, конечно. Устала и с собственным желанием к нему бороться, которое нет-нет, да и вылезало наружу, ломая доводы разума, который, правда, всегда по итогу одерживал верх. И прошлая боль и память не давали забыть о том, какой на самом деле Дамир.

Но как она все же устала!..