Ты слишком близко (СИ)

Хотя больше, конечно, хотелось остановиться. Поцеловать эти приоткрытые губы. Пальцами прочертить линии ее лица. И чтобы проснулась она после всего этого, не замахиваясь, чтобы дать пощечину…

— Мара… Марьян, мы приехали…

Она тут же открыла глаза, сонно промаргиваясь и пытаясь восстановить зрение. Но скоро поняла, что это не в глазах темно, а просто на улице давно царит ночь и только в нескольких метрах светит фонарь. Девушка рассеянно глянула на Дамира, который не отрываясь смотрел на нее и… она не видела, но откуда-то знала, что он сейчас перевел взгляд на ее губы.

Последние тут же поджались, а сама девушка немедля отстегнула ремень безопасности.

— Спасибо за вечер, — сухо поблагодарила она.

— В любое время готов повторить его… ты только намекни.

— Всенепременно, — с интонацией, говорящей «да никогда в жизни», кивнула Мара, и распахнула дверь.

— Марьян! — окликнул он, прежде чем она успела захлопнуть дверь с той стороны.

— Что?

— Я завтра уезжаю.

— Счастливого пути.

— Может, со мной?

— Нет, спасибо.

Он кивнул, собственно и не надеясь на другой ответ. Вообще, после ее пробуждения все то, чего он успел добиться, исчезло. И все расслабленность ушла. А Марьяна вновь натянула на себя сеть из напряжённости, язвительности и безразличия.

Что ж… Ожидаемо. На легкую победу в этой войне он уже не рассчитывал.

— Тогда… До встречи.

— Надеюсь, она будет нескорой, — хмыкнула девушка.

— Не стоит на это надеяться, милая, — глядя ей в глаза, медленно и негромко произнес Дамир.

И Марьяна застыла от подобного тона. Нежного, ласкающего, интимного. И растерялась от него немного, отвыкнув за этот вечер от подобного поведения, ибо все это время Дамир даже не пробовал соблазнять ни прикосновениями, ни голосом.

Поэтому сейчас и не придумала ничего лучше, чем просто захлопнуть дверь, достаточно быстрым шагом направившись в подъезд.

А Дамир, чуть постояв, поехал на квартиру, которую чудом сумел снять в этом городе. И вслух хмыкнул, потому что, как и сказала Марьяна утром, он мечтал остановиться у нее, чтобы она непременно постелила ему рядом с собой…

Но об этом пока можно было только мечтать.

На следующий день она получила букет. Не лично от Дамира, но то, что он его заказал, сомнений не было.

Курьер вручил ей это великолепие из красных и белых роз вместе с запиской и отбыл.

Марьяна, чуть подумав, оставила букет, погрузив стебли в вазу, и вытащила небольшую бумажку.

«Очень надеюсь, что мы повторим вчерашний вечер».

Подписи не было.

Записка сразу полетела в урну. А букет стоял еще неделю.

И хотя цветы напоминали ей о Дамире, забыть о котором очень хотелось, выкидывать такую нежно-яркую красоту Марьяна не смогла.

* * * * *

Остаток отпуска пролетел незаметно. Она почти все время пробыла в городе детства, и больше за это время Дамира Марьяна не видела. Он не появлялся, но упорно напоминал о себе другим.

Звонками, на которые она не отвечала.

СМС-ками, которые игнорировала.

И… собственной памятью и мыслями, отделаться от которых было уже сложнее.

Звонки так и оставались пропущенными, сообщения она хоть иногда и читала, поражаясь всем этим его словам, таким, как «скучаю», «вспоминал о тебе», «доброе утро», «ты мне сегодня снилась», но все-таки благополучно забывала, удаляя все эти нежности.

А вот образы из собственной головы убрать так просто не получалось.

Марьяна злилась на себя, но поделать ничего не могла. Разбередил он ее чувства. В который раз разворошил старые воспоминания, как плохие, так и хорошие. И что больше всего бесило — он не давал ей спать. В переносном смысле, конечно. Просто по ночам она вдруг остро чувствовала недостаток ласки, страсти, нежности. Мара просыпалась в лихорадочном, возбужденном состоянии, навеянными неясными, смутными видениями из сна, в которых ее умело и вместе с тем чутко ласкали хорошо знакомые мужские руки.

Марьяна не видела ни лица, ни тела толком. Не было в тех снах и звуков. Но эти руки…

Со стоном она закрывала глаза, пытаясь успокоиться, заснуть. Иногда это удавалось. Иногда нет, и тогда спасали прохладный душ или… собственные руки. В последнем случае она помогала себе достигнуть вершины удовольствия, только после этого засыпая, а через пару ночей, она вновь просыпалась вспотевшая, дрожащая, и уже влажная там.

Не было мыслей найти случайного любовника. Нет уж. Она вон уже попробовала с Мстиславом. И итог ее не порадовал, отнюдь. Удовольствие было не полным, а последствия заставляли краснеть от неловкости, ведь он все-таки был в прошлом с ее подругой.

Поутру все было как обычно, она запрещала себе думать о Дамире, погружалась в привычные действия: душ, завтрак, прогулки по городу, поездки к дальним родственникам. В общем, днем она занимала себя, как могла и чем могла, а вечером читала, смотрела фильмы или бралась за документы с работы.

Но ночью…

Ночью острее чувствовалось собственное одиночество, которое внезапно стало острее, наверное, в связи с приближающимся двадцати девятилетним днем ее рождения, которое должно было состояться в предпоследний день отпуска.