Ты слышишь нашу музыку?

Планировка торговых помещений его не интересовала, и он поручил мне поработать над проектом винного бара. Он мыслил мелко, у него были слишком узкие представления о проектных решениях. Я разложил чертежи здания, которое мы с ним осмотрели накануне, практически у него перед носом. Пока мы там были, он и рта не раскрыл, меня это злило, мне было неловко перед Тристаном, который перенес какую-то важную встречу, чтобы встроиться в расписание Люка. Я в очередной раз заполнял паузы, болтал без умолку, пытаясь компенсировать его глухое молчание и отсутствие энтузиазма. Мне оставалось только надеяться, что клиент поймет: я не притворяюсь и увлечен искренне. Я был относительно уверен в себе после ужина у нас дома. Кстати, когда мой дражайший родственник об этом узнал, новость стала очередным поводом, чтобы устроить мне разнос: «Панибратство с клиентами недопустимо, Янис! Сколько раз я должен повторять? Отсутствие у тебя профессионализма начинает утомлять!» Он отчитал меня, как мальчишку, чьи выходки его достали.

— Можешь работать самостоятельно над этим проектом, — объявил он, не удостоив меня взглядом.

Я вылупил глаза. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Не хочешь заняться им вместе со мной?

— У меня много гораздо более важных дел. Ты сам с этим справишься, полагаю. И вообще, это только предложение. Когда что-то конкретизируется, я доработаю твои эскизы. Я, скажем так, делегирую тебе полномочия, но прошу не терять слишком много времени на этот проект.

Так я и думал. Он опять меня принижал. Его высокомерие невыносимо, кулаки сжались сами собой. Мы работаем вместе больше десяти лет, и я, кажется, никогда не подводил фирму. Он рассчитывал на мои творческие идеи, потому что сам не способен их породить, и на мой практический опыт, а я все это, не задумываясь, предоставлял в его распоряжение. Однако в последние месяцы он постоянно напоминал мне, что хозяин тут он, а я его наемный работник, что он имеет диплом и потому владеет высшим знанием. А я гожусь только на то, чтобы быть на подхвате, контролировать работы на стройплощадке и следить за тем, чтобы все проекты босса реализовались с точностью до закорючки. А когда какой-то проект вел я, мне не позволялось проделать это от A до Я, так как Люк всегда ухитрялся внести в него изменения и все реже прислушивался к моему мнению. Тем не менее до сих пор я хранил верность нашей фирме и не разрешал себе задумываться о новом месте работы.

— Какие-то проблемы, Янис? — спросил он.

— Никаких, — ответил я, сцепив зубы.

Вместо того чтобы как следует врезать ему — одному богу известно, как у меня чесались кулаки, — я решил применить энергию злости на пользу работе. Заказ Тристана представлял собой случай, о котором я долго мечтал: с его помощью я докажу Люку, на что способен, чего в состоянии добиться и как мы можем расширить нашу деятельность. Остаток недели я вкалывал как безумный. Рабочего дня мне не хватало, поэтому по вечерам я занимался Тристановым проектом дома. Не очень здорово для нас с Верой, зато Люк не сунет нос в мои эскизы, пока они не будут готовы. И мои телефонные разговоры не подслушает. Я не доверял ему, подозревал, что он способен снять меня с заказа в любой момент.

Вера меня безоговорочно поддерживала. Я, конечно, не поклонник работы на дому, но возможность видеть жену, когда захочется, причем на расстоянии вытянутой руки, доставляла мне удовольствие: еще немного, и я воображу себя художником, которого посещает муза. Вера наблюдала за мной, лежа на диване с журналом в руках. Время от времени она вставала, садилась мне на колени и рассматривала эскизы:

— Это что-то невероятное. Он будет потрясен!

— Стучу по дереву.

— А что говорит Люк? Ты ему показывал? Он, наверное, обалдел, когда увидел!

Я отвел глаза. Уже несколько месяцев я обманывал ее, утверждая, что отношения между ее братом и мной улучшаются. Я очень не любил ее волновать, тем более из-за дурацкого мужского соперничества. Я отчаянно сдерживал себя и изображал конформиста, который всем доволен, а на самом деле жутко злился.

— Не знаю, — смущенно выдавил я в конце концов. — Как это, не знаешь?

— Его не интересует контракт с Тристаном, как и мое мнение, как, впрочем, и все, что я делаю. Или же он за мной шпионит. — Эти слова вырвались у меня помимо воли.

Вера обхватила мое лицо ладонями и заставила посмотреть в глаза:

— Ты шутишь или как? Почему ты ничего не говорил?

— Да это не важно, — выдохнул я.

— Еще как важно!

Она спрыгнула с моих коленей и зашагала взад-вперед по комнате, бурно жестикулируя. Когда Вера нервничает, наблюдать за ней — все равно что присутствовать на увлекательном спектакле! Она безостановочно что-то говорит, злится, ругается, строит невероятные гримасы. Благодаря этому меня даже отпустило напряжение, хоть я и сожалел, что проболтался. Ну не кретин ли! Пробудил в ней подозрения. Вера становится опаснее львицы, если считает, будто что-то угрожает детям, в число которых вхожу и я! Что меня всегда до некоторой степени устраивало.