Ты сторож брату твоему

— Ну-ну, не волнуйтесь, скинем эти камни с ваших плеч.

* * *

— Какая приятная неожиданность! Позвольте вашу прекрасную руку, Ольга… в вашем присутствии я переношусь на сорок лет назад. Тогда я держал такую же точно руку, только моя была другой. Мне было двадцать с небольшим, мы ничего не знали о братьях по разуму, верили, что жизнь нескончаема и необъятна. Боже, как мы мечтали!.. Удивительно быстро пролетело время, и теперь, когда почти все за спиной, я не всегда уверен, что это происходило со мной. Порой чувствую что-то вроде страха от бега времени. У вас такого не бывает, Гектор? Хотя, вы еще молоды.

— Да нет, в последние годы и на меня иногда такое накатывает.

— Ну, не будем о грустном, — улыбнулся Ренвуд.

— Мне бы тоже о грустном не хотелось, — начал Гек, — но такой уж сегодня вышел день. Разрешите представиться — старший следователь по особым делам «Службы внеземных происшествий». Командирован сюда для расследования гибели Артура Шацкого.

Стало очень тихо.

Теперь Гек смотрел в глаза Ренвуда, а тот ждал, не глядя на него.

— Я хотел бы услышать ответ на один вопрос. Зачем вы контролировали работу покойного?

— Понимаю, — Ренвуд немного помолчал. — Да, конечно, это была наша ошибка. Ничем не извинительный поступок. И, должен сознаться, что инициатива исходила лично от меня.

Он сделал паузу, а затем снова заговорил:

— Мы очень виноваты, но все-таки несколько слов в оправдание я позволю себе сказать… Трудно объяснить, какую радость испытали все мы, узнавшие тайну вашего существования. Каждый шаг по пути прогресса давался нам страшным напряжением сил, и силы начинали истощаться. Будущее рисовалось в черном цвете, ведь остановка — это начало движения назад, и именно это нам угрожало… Должно быть мы, первые люди нации, слишком долго жили в страхе за ее судьбу. Когда Шацкий рассказал мне о своих планах, когда в ходе его рассказов я узнал о том, что вы делите цивилизации по степени перспективности, когда мы сопоставили это все с истощившим наши силы прошлым, мы испугались. Испугались, что станем вам неинтересны и все закончится. Мы еще не знали, даст ли Шацкий отрицательное заключение или все как-нибудь обойдется. Но руководил нами не разум, а страх. Я предложил взять под контроль его работу с тем, чтобы по крайней мере знать, что нас ожидает в будущем. Не скрою, наши планы не исключали, на крайний случай, попытки уговорить или задобрить его, чтобы смягчить возможный приговор. Потом мы отрезвели и поняли, что ведем себя неприлично и глупо. Нельзя рассчитывать на обман в историческом деле. Надо было здраво смотреть на вещи. Поэтому я и просил вас ускорить работу над материалами Шацкого, чтобы мы могли жить дальше без ложных иллюзий. — Ренвуд взглянул на Ольгу. — Я понимаю всю недостойность нашего поступка и прошу вас только о снисхождении к этой неопытной девушке, которую мы втянули в авантюру. Что ее ждет по вашим законам?

— Ничего, кроме административного наказания, уголовная ответственность не предусмотрена законом из-за отсутствия в нашей практике подобных прецедентов.

— Могу я быть еще чем-нибудь полезен для вашего следствия?

— Нет, благодарю, — ответил Гек, стараясь уже не встречаться с ним глазами, — я принимаю ваши объяснения.

— Я тоже должна вам кое-что сказать, — заговорила Ольга, — вот, — она протянула футляр, — я благодарю вас за подарок, но не могу его у себя оставить.

Ренвуд растерянно посмотрел на Гека.

— Она не имеет права принять мой подарок?

— Имеет, — ответил тот.

— Тогда почему?

— Я не смогу им пользоваться. Каждый раз он будет напоминать, что меня можно купить.

— Нелепая случайность, камни не имеют отношения к этой истории! — почти закричал кириец. — Я бы все равно подарил их вам. Я хотел, чтобы они связали жизнь ваших детей там, в другой части космоса, с жизнью моих предков, хотел, чтобы тысячелетия многих жизней не оборвались за музейным стеклом.

Ольга подошла к небольшому круглому столику и молча положила на него футляр.

— Какое горькое недоразумение, — помолчав, уже тихо произнес Ренвуд, и Гек готов был поклясться, что его глаза блеснули настоящей болью.

— Нам пора, я еще нанесу вам визит, — сказал он, — а сейчас позвольте откланяться.

Когда они вернулись, время еще было не позднее. Публика ужинала. Рита от еды отказалась и, с одобрения Гека, приняла снотворное, чтобы проспать до утра. Остальные после ужина стали расходиться по номерам. Гек не смог удержаться от соблазна: если посидеть за приборами какие-то четыре часа и чуть позже обычного лечь спать, можно закончить опыты уже сегодня… и, чтобы там ни вышло, закончить со всем этим делом.

Ольга согласно кивнула в ответ и первой пошла в лабораторию.

Часа полтора они работали в прежнем высоком темпе, что и днем. Но все-таки что-то было не так — то ли он устал, то ли девушка вела себя иначе.

Пожалуй, действительно, в ее поведении чувствуется встревоженность. Она чаще обращается к нему, затягивает разговор, переспрашивает… определенно немного нервничает.

В конце концов ощущения Гека переросли в уверенность.

— Давайте ненадолго прервемся, — предложил он.