Ты свободен, милый!

Женщины, которые называют свои месячные «женскими праздниками»;

Женщины, которые достают всех разговорами об экстракорпоральном оплодотворении;

Клуши-наседки;

Женщины, которые ходили к психоаналитику;

Женщины, которые нарываются на комплименты («Я сегодня такая толстая» – и пауза, чтобы дать вам время сказать: «Нет! Ты стройная»);

Женщины, которые называют своих бойфрендов «приятелями»;

Лора (недавно Хелен ее вычеркнула);

Женщины, которые носят подтяжки. Или корсеты – в общем, то, что, по мнению журналов для мужчин, повышает уровень их сексуальной притягательности;

Женщины, которые очень хотят выглядеть… (см. выше);

Женщины, которые носят в волосах цветы, любят шали и пашмины, черный лифчик под белой майкой и туфли-лодочки;

Мамаши, которые работают на полставки и думают, будто всем интересны их проблемы («Пожалуйста, подмени меня на той неделе – детский сад Сэма закрывается на ремонт»);

Женщины, которые публично кормят младенцев грудью;

Женщины, которые продолжают грудное вскармливание, когда их дети уже умеют говорить.

Значит, Хелен подпадала под одну из категорий. Зато Рейчел виновна уже в двух смертных грехах – возможно, вскоре к ним добавится еще парочка.

Хелен свернула разговор, пообещав в ближайшие выходные поездить вместе с подругой и посмотреть места, где можно было бы устроить свадьбу. Она хотела, было пригласить Рейчел выпить как-нибудь на неделе, но передумала – та наверняка откажется или притащит с собой Нила. Против Нила как такового Хелен ничего не имела, он славный малый. Просто… Хелен понимала, что не сможет говорить с Рейчел о Мэтью, потому что Нил то и дело будет вставлять, что Мэтью, дескать, «отличный парень», и спрашивать, когда они снова соберутся вчетвером. При иных обстоятельствах она обязательно посоветовалась бы с Софи. Но Софи считает ее опытной журналисткой. Поэтому она не станет делиться с ней радостным известием. Тем не менее она хотела услышать детали вчерашнего вечера, так что все равно ей позвонила, напомнив себе, что нельзя болтать о себе, чтобы не наговорить лишнего.

– Честно говоря, – сказала Софи, когда Хелен надавила на нее, – все прошло отлично. Девочки рады, мы нормально общались, никаких ссор. Знаешь, ты была права. Я чувствовала, что контролирую ситуацию – правда, после того, как убрала свое художество, – и вот что мне показалось. Как бы ни был он там счастлив со своей сучкой, он явно рад был прийти к нам. Он соскучился. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Продолжай в том же духе, – посоветовала Хелен, которая неожиданно ощутила приступ острой ревности. Почему? Она радоваться должна… и рада… но не слишком-то приятно для самолюбия узнавать, что Мэтью может так легко вернуться к прежней жизни. – Заставь его помучиться.

– Я так и сделаю. Между прочим, спасибо за советы, – сказала Софи. – Они мне очень помогли.

Хелен решила уйти с работы пораньше. Выходя, она слышала, как Джейми зачитывал всем служащим последнее электронное послание Алана (речь в нем шла о недавнем вечере в отеле). Дома оказалось, что Мэтью обошел ее на повороте и успел украсить комнату, так что она стала похожа на бордель под Рождество. На лампу были наброшены цветные кашне – она была уверена, что чувствует запах паленой шерсти. На книжных полках кое-как стояли горящие свечи. Стол был накрыт на двоих; посередине, в ведерке со льдом, охлаждалась бутылка шампанского. Хелен посмотрела на часы – всего половина шестого. Она слышала, как Мэтью напевает что-то себе под нос в душе. Чтобы не портить ему удовольствия, она не стала снимать пальто. Очевидно, квартира в любую минуту могла загореться – Мэтью не подумал не только о том, как опасно набрасывать материю на электролампочки, но и забыл о том, что любопытный кот легко доберется до горящих свечей. Она повернулась и снова вышла в парадную дверь. Затем вернулась, схватила Нормана и, несмотря на протесты, заперла его в кухне.