Ты такой же как я (СИ)

- Херли встал, веревку или шнур давай! Пояс или ремень на крайняк. Быстрее, блядь! - Он обернулся к застывшему и напуганному Антону.

- Зачем?

- Руки связать, придурок. Вот падла, ну, на хуя ж ты приперся-то, а? Нам же тебя теперь грохнуть придется. Сука, я же не макрушник. Падла, падла, падла! – Он с остервенением начал пинать пытающегося подняться Даньку.

Данил по инерции старался прикрыть лицо и грудь. Голова ничего не соображала. Он просто потерял представление, что происходит. Когда Витька, надавив ему коленкой на позвоночник, заломил руки за спину, связывая их, тело само начало биться и сопротивляться.

- Хули застыл, как истукан! Помоги руки ему связать, подержи!- рыкнул Витька, на опять застывшего брата.

- Теперь пакет давай неси.

- Какой пакет?

- Целлофановый, блядь!

- Зачем?- не понял обколотый и как всегда заторможенный Антон.

- Я что, по-твоему, каждый день душу кого-нибудь? Пакет на голову, и валим. Сам сдохнет.

*****

Профессиональный взгляд за долю секунды выловил, что замок квартиры практиканта взломан. Тело само среагировало, отправляя в нокаут, столкнувшихся со мной в двери двух парней. Перчатки на руках, баулы, набитые до отказа – всё это зрение цепляло отдельно, пока работали кулаки.

Данил бился на полу с пакетом на голове. В нос ударил запах мочи. Запах ужаса, исходившего от бьющегося в конвульсиях парня.

Остатки разорванного пакета плотно обмотали шею, и у меня самого началась паника, когда я понял, что, наверное, не успел. Глаза Данила закатились, капилляры белков полопались, лицо приобрело синюшно-багровый цвет.

Освободив, наконец, шею от остатков пакета, начал делать ему искусственное дыхание. Я вдувал в его легкие воздух и молил Бога, чтобы он очнулся. Так страшно мне не было никогда. Я бы всё отдал, чтобы повернуть время вспять. Я проклинал свой дурацкий, идиотский план. Проклинал себя. И всё вдувал и вдувал в его рот воздух, набирая его в свои легкие, как можно больше, и передавая ему.

Жал и жал на его грудь, заставляя работать сердце.

Наконец он закашлялся и задышал. А я притянул его к себе и разревелся.

Из-за меня чуть не погиб человек. Парень, который мне безумно нравится.

********** ГЛАВА 12

Из состояния слезливого самобичевания меня вывел шорох за спиной. Один из неудавшихся убийц и грабителей решил очухаться. Пришлось встать и приложить его башкой об пол.

Прикладывал несколько раз, держа за уши так, что думал, оторву их к чертовой матери. Сучий выродок пытался дергаться и сучить то ручонками, то ножонками в тщетной попытке заехать мне в морду или, на крайняк, по почке.

Потом была милиция и скорая.

Отзвонился генералу и поставил его в известность, что на работу я уже не приеду. По какой причине - объяснять не стал, сказал, что завтра всё доложу.

Практикант сидел на заднице мокрый, в луже собственной мочи и ошарашено взирал на врачей, милицию и меня.

Фельдшер наскоро осмотрел его. Померил пульс, давление, заглянул в горло и зрачки, ощупал на предмет переломов, морщась при этом от стойкого запаха аммиака. Задал Даньке дежурные вопросы, ответы на которые я не слышал, так как он сипло шептал их ввиду пропавшего голоса. Врач удовлетворённо кивнул и вынес вердикт, что вроде всё обошлось, но, на всякий пожарный, в больницу ехать надо.

Я помог подняться всё ещё дезориентированному парню.

Его шатало, и ноги подкашивались, не собираясь стоять прямо.

- Сам выйдешь или носилки принести? – глянул озабочено на него врач.

- Я сам. Только переодеться бы, - шипел Данька, цепляясь за меня.

Молодчиков, чуть не убивших его, менты уже увели в машину.

Два товарища в штатском шатались по квартире, «осматривая» место преступления. Попытались было взять у Данила показания, но фельдшер резко оборвал их, сказав, что это и потом можно сделать, а он все же на работе, и ждать, пока они здесь наговорятся, ему некогда.

- Переодевайтесь и выходите к машине, – кивнул он нам с практикантом.

Данька так и не спросил меня, как я у него оказался. Он вообще был как будто не здесь и не понимал, что происходит.

Я нашёл в шкафу его спортивки и толстовку с футболкой, начисто забыв про трусы. Он как-то отстранено и без тени смущения попросил найти ещё их. Пока я копался у него по шкафам и попутно отвечал на вопросы дежурного опера, Данька плескался в ванной.

Меня настораживало его спокойствие и безразличие.

Было мерзкое ощущение неправильности происходящего.

Я, конечно, не ждал, что он кинется мне на шею с благодарностью за спасенную жизнь, но его апатия просто пугала.

В квартире остались две женщины, соседки с нижнего этажа, пришедшие узнать, что случилось. Они пообещали дождаться моего возвращения. Операм я, конечно, уже доложился кратко, кто я и что здесь произошло, но женщины этого не слышали

и принимали меня за родственника или знакомого Данила.

Я решил, что после показаний в милиции вызову слесаря сменить замок, поняв из слов практиканта, что родители в отъезде, и он сейчас живет один.

Усадив парня в машину скорой помощи, спросил у фельдшера, в какую больницу они его везут. И уже тише, чтобы не слышал пациент: