Ты теперь мой враг

Новый порыв ветра треплет волосы, дождь усиливается, раздается скрип в стороне — всё это нас уже не волнует, но внезапно начинает звонить телефон. Не мой.

Как же не вовремя: Демид отстраняется, волшебство пропадает, момент упущен, а звучная мелодия продолжает разрывать тишину, тот, кто звонит, даже не подозревает, что он сейчас испортил.

— Мне нужно ответить, — хрипло произносит мужчина, и я киваю. Отходит на пару шагов.

Говорит Демид недолго, но так хмурит брови, что понимаю, звонок становится неожиданностью.

— Что-то не так? — спрашиваю, когда он возвращается.

— Номером ошиблись, я ждал другого звонка. Прости, мы можем продолжить, — говорит он, и теперь мы проходим к небольшому навесу, который становится нашим спасением. Здесь что-то вроде балкона, и я подхожу к краю, опираясь на своеобразные перила.

Открывающийся вид завораживает, из-за дождя кажется, что свет фонарей мерцает, весь открывающийся город нам словно подмигивает. Вдруг чувствую, как подходит Демид, он становится рядом и говорит:

— Красиво здесь, правда?

— Очень, — произношу в ответ, всё ещё не в силах отвести взгляд. От высоты немного кружится голова, а может, это от близости мужчины. — Почему ты сюда меня привёз? — всё же смотрю на Демида, и ловлю взгляд в упор:

— Хотел показать тебе свой мир.

— Это всё твоё? — указываю головой на город, улыбаюсь.

— Отсюда кажется, что да, — растягивает и он в ответ улыбку. Становится тепло и уютно, несмотря на холодные капли, которые долетают даже сюда. — Когда-то в детстве я часто сюда приезжал, — продолжает Демид, и я поднимаю брови, но он снова опережает: — На этом месте была старая башня, её несколько лет назад снесли, но мальчишкой я часто забирался по ветхой лестнице и наблюдал. Я видел город по-своему и всегда хотел воплотить свои идеи.

— Получилось?

Он кивает, делает шаг и оказывается ещё ближе.

— Не глобально, но кое-что уже удалось. Правда, как выяснилось, есть недовольные, — смотрит он, усмехаясь, а я чувствую, как краснею:

— Прости, я не знала, что ты проектировал лестницу.

— Ничего, — снова улыбается он, на щеках появляются ямочки. — Я рад, что встретил тебя.

Он становится серьёзным, медленно отводит взгляд, и мы какое-то время рассматриваем вечерний город.

— А что это, — указываю на тёмный сектор, недалеко от набережной, которую тоже видно отсюда. Странно, что светится всё, кроме этого участка, тёмное пятно на фоне великолепия.

— Это «Сафроновский», — произносит Демид, и теперь понимаю, о чём речь.