Ты только дай мне шанс, родная...(СИ)

Вечером Тен-Тен, Ли, Шикамару и Неджи собрались в общей гостиной, объединяющей их комнаты. На ужин к ним пожаловали сама принцесса Фуу и ее младшая шестнадцатилетняя сестра Охико. Миловидное личико сердцевидной формы в обрамлении густых каштановых волос и пронзительно голубые глаза, еще темнее, чем у Наруто. Неджи она показалась чересчур капризной и избалованной особой. Он исподлобья наблюдал за ней, словно хищник, готовый в любую минуту напасть на свою жертву. Потому что он знал, что сейчас эта девица, скорее всего, примется за флирт. И он молился, чтобы ее объектом был не он. к сожалению, его молитвы не оправдались. В следующее мгновение он ощутил на себе кожей ее заинтересованный взгляд, скользящий по нему. Он задержался на нем на несколько секунд дольше, чем предписывают правила этикета. И только потом не спеша заскользил дальше.

— Ну, — мелодичным голоском произнесла она, — Вы знаете мое имя. Теперь я бы хотела, чтобы очаровательные гости представились мне.

Неджи, как капитану команды, пришлось всех представить, что он и сделал ровным безэмоциональным тоном, не глядя на девушку и ни на кого в частности.

Как только он это сделал, все расселись по местам и завязался легкий непринужденный разговор. Несколько минут Охико молчала, прислушиваясь к беседующим и оценивая их характеры и манеру поведения. Неджи втянула в разговор принцесса Фуу и они вдвоем начали сначала обсуждать ее политическую систему власти, Шикамару молча ел, Ли и Тен-Тен некоторое время слушали их, а потом, как обычно, начали о чем-то спорить. Некоторое время Неджи ощущал на себе пристальный изучающий взгляд Охико, но потом она заговорила с Шикамару, и тому пришлось отвечать на ее настойчивые вопросы. Неджи внутренне усмехнулся. Что же, Шикамару попал…

И Неджи как всегда оказался прав. На протяжении всего ужина принцесса Охико цепко держалась за теневого гения, ни на секунду не давая ему снова впасть в свое обычное апатичное состояние ленивости. Ему пришлось напрягать мозги, чтобы отвечать на ее вопросы, ибо она задавала очень щепетильные. Правда, иногда он все же ловил на себе ее заинтересованный взгляд, но просто игнорировал его.

Наконец, напряженный вечер закончился и Неджи с облегчением отправился в свою комнату. Впервые за два месяца он мог хорошенько выспаться на мягкой и широкой кровати, а не на жестком футоне, на полу, где промерзают все кости. Уже отвыкнув спать без одежды, он с облегчением скинул с себя свою широкую белую рубашку и сетку, оставшись в одних белых штанах. Ему хотелось поскорее лечь и забыться глубоким сном. Едва он растянулся на кровати с удобством, как понял, что не может заснуть. Что-то ему мешало.

Он лег на живот, сгреб подушку в свои объятия и зарылся в нее лицом, оставив снаружи только глаза. Волосы упали ему на лоб, но на этот раз он не стал с раздражением их смахивать. Сквозь длинные пряди он безучастно осматривал обстановку комнаты, выискивая источник своего напряжения. И наконец, до него дошло. Эта комната очень смахивала на его собственную: широкая кровать, большая деревянная тумба для белья, картина над нею, тяжелые бархатные шторы, легкий полог над кроватью… Неджи поменял положение и перевернулся на спину. Задумчиво взглянул на шрам на боку, оставшийся от куная того ниндзя-извращенца, и снова уставился на пол перед кроватью. Вмиг перед ним возникла на этом самом месте полуобнаженная Хината, в одной лишь короткой просвечивающей ночной рубашке. Снова в памяти всплыли события той ночи, и Неджи с бессильной злостью ударил кулаком по подушке. Здесь, наедине с самим собой, он мог не прятать своих эмоций.

— Черт, уйди, уйди из моей головы! – прорычал он приглушенно. – Оставь меня в покое, прошу тебя! Не мучь меня больше…

Еще и еще удары сыпались на ни в чем не повинную подушку – Неджи распалялся все сильнее. События той ночи преследовали его каждую минуту, каждую секунду… Он уже измотал и изгрыз себя виной так, что будь его душа материальна, она наверняка напоминала бы собой швейцарский сыр. Вся в дырках… Сердце ныло, непереносимо, и вина глодала его душу, как собака косточки.

— Хината, Хината, что же ты со мной делаешь… — прошептал Неджи, сжимая наволочку подушки со всей силы, что у него была.