Ты только дай мне шанс, родная...(СИ)

И все. Секунда… И последние крохи самообладания и самоконтроля полетели к черту. Неджи сдался этому неутолимому голоду, звериное желание взяло верх, и его руки резко обвились вокруг талии Хинаты. Девушка в ступоре смотрела на него несколько секунд, а потом вдруг зарделась и смущенно выпалила:

— Неджи-сан, что ты делаешь?

— Нужно было уходить, пока было время, — прорычал Неджи яростно.

Ну что за дурочка! Почему она не могла облегчить ему задачу? Почему не ушла сразу же, как только он попросил? А теперь… Что будет теперь?

Испуганная его разъяренным тоном, но даже и не думая сопротивляться, Хината просто замерла в его крепких объятиях. Даже сквозь теплую ткань ночной рубашки она ощущала бешенный жар, исходивший от его груди. Не долго думая, Хината прижалась губами к его лбу и тут же отшатнулась.

— Неджи, да ты весь горишь!! – вскричала она. – Отпусти меня, ты болен! Тебе нужно сбить температуру!

— Да, — пробормотал Неджи. – Только не тем способом, которым ты думаешь.

Хината не расслышала его слов. Она попробовала вырваться, но у нее, разумеется, ничего не вышло.

— Неджи? – она вопросительно посмотрела на него и мягко добавила: – Отпусти, пожалуйста.

— Ксо! Не могу, Хината… – почти простонал он.

— Почему?

Он закрыл глаза, пытаясь справиться с новой волной желания, накатившего на него, и шумно задышал сквозь стиснутые зубы.

— Мое… мое тело… не слушается…

Хината активировала бьякуган и ошарашено вскрикнула.

— Неджи! Твоя чакра! Она просто невероятно быстро движется! Я такого еще никогда не видела…

«Уйди отсюда, иначе еще не то увидишь!» — измученно подумал Неджи. Вторая волна окончательно лишила его сил к сопротивлению, и он просто сдался. Теперь уже совсем.

— Хината… — хрипло выдохнул он и, прижав девушку к себе, прильнул к ее губам.

Так жаждущий приникает к живительному источнику. Так монах прикладывается к святому распятию. И так же благоговейно Неджи прикоснулся к губам Хинаты. Это был первый его поцелуй с ней. И даже несмотря на зверское, рвущее все тело на части, неутолимое желание не могло заставить его наброситься на нее и просто растерзать, как оно того требовало. Он осторожно пробовал на вкус ее нежные губы, а Хината сидела между его ног в одной коротенькой рубашке, почти ничего не скрывающей, и не занала, что ей делать. Она просто впала в ступор. Единственное, что она сейчас была в состоянии делать – это краснеть. Опять же на автомате. Иначе Хината не была бы Хината, если бы не краснела…

В какое-то мгновение она ощутила, как бархатистый язык Неджи осторожно скользнул по ее губам, а затем, настойчиво раздвинул их и проник внутрь ее рта. Хината в изумлении открыла рот, облегчив ему тем самым задачу. Язык Неджи у нее во рту исследовал, ласкал, дразнил и искушал, подталкивая к чему-то большему, к чему-то запретному и манящему. Даже Наруто не целовал ее так страстно, так глубоко и так настойчиво. Против воли из груди ее вырвался стон, который Неджи поглотил, не отрываясь от ее губ, с каким-то непонятным удовольствием.

Он резко пересадил Хинату к себе на колени, не обращая внимания на боль в раненом боку. Его руки скользнули с ее талии выше, к плечам. Он медленно, дразнящим движением расстегнул несколько верхних пуговок и стянул ворот рубашки с ее плеч, обнажив одну молочно-белую грудь. Хината вскрикнула и попыталась отодвинуться, но руки Неджи крепко держали ее. Одна его ладонь подхватила обнажившуюся грудь, и Неджи чуть не застонал от удовольствия, такая она была полная и упругая.

— Неджи… пожалуйста не делай этого, — пискнула Хината, но, кажется, ее брат себя уже абсолютно не контролировал.

Снова глубокий обжигающий поцелуй, и Хината задохнулась от порочного наслаждения, охватившего ее тело. Она выгнулась навстречу его руке, уже ласкавшей маленькую упругую горошину соска, не в силах оказать сопротивление опытным ласкам Неджи. Хината почувствовала, что между ног у нее стало горячо и влажно, она в панике задергалась в объятиях Неджи, в последней отчаянной попытке вырваться. Страх и наслаждение смешались воедино, едва она почувствовала, как вторая его рука скользнула по ее обнаженному бедру вверх. Она задрожала и выгнулась дугой, пронзительно, почти с мольбой закричав:

— Неееджи!

И непонятно было, о чем она молит, о продолжении или о пощаде. Она и сама не понимала. В ее невинной головке никак не укладывалось то, что сейчас Неджи, годами игнорировавший ее и относившийся к ней с презрением, делал с ней на этой самой кровати в своей же спальне. Наслаждение, паника, страх, любовь к брату, испуг – все смешалось в одно единое целое, и Хината чуть снова не сорвалась в темную пропасть обморока, что с ней случалось довольно часто. Она взглянула в глаза брата с тихой отчаянной мольбой о помощи, и Неджи, внезапно остановился, когда думал, что уже ничто не в силах его остановить и оторвать от юного красивого тела Хинаты. Но эта мольба в ее прозрачных глазах сделала это.

Он собрал в кулак всю свою волю, сконцентрировался на своей чакре, силком заставляя ее течь медленней и спокойней, и глубоко вдохнул.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.