Ты только моя

— Нет, можно быть еще и гомосеком. Может у вас договорной брак? — ехидно смеется, — Ты прикрываешь его гомосятину, а он дает тебе свободу в отношениях.

— А тебя такой вариант устроил бы, да? — истерично выдаю.

— Ты спрашиваешь меня — брата или меня-мужчину?

— А есть какая-то разница?

— Конечно! Но сразу скажу, ни того ни другого такой вариант не устроил бы.

— Нет, Алекс, у нас настоящий брак! Шон любит меня. Четыре года ждал, пока я окончу университет и вот дождался.

— Да что ты говоришь? Надо же, какое геройство! Четыре года чпокать красивую девушку, а потом сделать ей предложение.

— Я раньше не замечала, что ты такой! — гневно цежу сквозь зубы.

— Какой такой?

— Язвительный и бессердечный!

— А раньше я не был братом женщины, которую безумно хотел.

— Раньше ты был братом девочки, которая безумно хотела тебя — выпалила и пожалела о сказанном, — я имею ввиду не чпоканье, — спешу объяснить свои чувства, — а просто видеть, слышать, дышать одним воздухом с тобой. Ты бы смог любить вот так? Без всякой надежды и намека на секс, без порочных желаний и страстей?

Алекс вновь пронзает меня своим сжигающим дотла прищуром, а потом, немного помолчав, произносит:

— Это не любовь, Мия! Это безумие!

Глава 15

Мия

Алекс снял одну огромную виллу для родителей и Лиз. И как выяснилось, в Сиэтл он возвращаться не собирается. «Решил сэкономит на билетах» — таков был ответ.

«Экономичный старший брат» не в духе с самого утра. Язвительный, с какими-то двусмысленными намеками и взглядами, смыслы которых понимаю только я. Мне мало злобного брата, так еще жених со своим звонками и требованиями внимания к себе, отчего я все больше хочу быть с родителями и тихо ненавижу его.

— Все-таки он импотент, — подловил в саду меня Алекс, как только я вышла на его территорию. — Или идиот, — давит своим взглядом и надвигающейся мощной фигурой, — Разве можно оставлять такое сокровище без присмотра?

— Алекс, хватит! Кто-нибудь увидит, — пытаюсь не дать ему прикоснуться к себе.

— Мия, хочу вдохнуть твой запах, — движется на меня, загоняя к стене дома.

— Да чпокнуть ты меня хочешь! Думаешь, я не понимаю, — выдаю ему свой основной аргумент, которым мозг весь ночь убеждал сердце.

— Это Шон чпокает, хотя я в этом сомневаюсь, а я занимаюсь сексом. Умопомрачительным сексом. Горячим грубым, грязным, нежным чутким, страстным, жарким. Какой тебе больше нравится? У меня еще много вариантов. Можем все попробовать, — прижимает меня своим телом.

Стоило ему все это перечислить, как все нутро защекотало и заколотило мелкими мурашками, оповещая о надвигающемся цунами. Это тело так реагирует, а душа:

— Алекс, я вообще в шоке от тебя. Если кто-нибудь восемь лет назад сказал бы мне, что ты будешь говорит мне такие вещи, я бы морду набила ему.

— Если кто-нибудь восемь лет назад, сказал бы мне, что я буду говорит тебе такие вещи, я бы сам ему морду набил. Тогда ты была таким ангелочком, — говорит с пожирающим взглядом.

— А сейчас дьяволица?

— Именно! — прижимается головой к моему лбу, — С ума меня сводишь! Покоя лишила. Всю душу мне вывернула.

Надо же, всю душу ему вывернула! Настал мой звездный час! Месть — это блюдо, которое подается холодным. И за восемь лет оно порядком остыло. Расплата будет долгой и мучительной.

— Что ты хочешь от меня, Алекс? — соблазнительно шепчу и прикусываю нижнюю губу.

У самой уже бабочки в животе не порхают. Там целые коршуны парят над катастрофическим потопом.

— Ты знаешь! — дыхание его учащается.

Он еще сильнее прижимает меня к стене и я чувствую напряжение его мышц. А также возбуждение плоти.

— Хочешь, чтобы я изменила своему любимому? — глажу упругую кожу бугристых бицепсов, желая еще больше возбудить, ну и позлить немного.

И то и другое получается отлично. При упоминании о любимом женихе его ноздри стали вздыматься, обдавая горячим дыханием. А возбужден он настолько, что готов прям в саду завалить меня.

— Ты ведь не успокоишься, да? — спрашиваю игриво.

— Нет!

— И выбора у меня нет, да?

— Да, то есть нет. Нет выбора.

— Хорошо, — выдыхаю я. — тогда в следующую субботу.

— В субботу? Ты с ума сошла. Почти целая неделя до нее. Смерти моей хочешь?

— В субботу или никогда! — заявляю категорично.

— Хорошо в субботу, — вздыхает недовольно.

— Только у меня три условия! Обещай, что выполнишь!

— Три? Полагаю, суббота было первым?

— Нет, отдельные от субботы три условия.

— Хорошо, говори!

— Первое — до субботы ты уедешь в Сиэтл или съедишь с квартиры. Я хочу спокойно провести эту неделю со своими родными и дописать важную научную работу.

— Понял! Как скажешь! Сегодня же улечу в Сиэтл и вернусь в субботу.

— Второе — место выбираю я. В отеле нам нельзя. У Шона в таких местах везде свои уши и глаза.

— Поддерживаю!

— Нью-Йорк я знаю лучше, поэтому квартирой займусь сама.

— Отличная идея!

— И третье — это будет единственный раз…

— Возможно, — сразу, но недовольно реагирует он.

— Алекс! — сверлю его гневным взглядом. Он обреченно вздыхает. — Я не договорила. Это будет единственный наш с тобой раз и поэтому я хочу, чтобы он был особенным.