"Ты только отыщи его…"

«Рено» по-прежнему соблюдал дистанцию в сто ярдов, но, когда я притормозил у выезда с автострады, чтобы отдать билет служителю, «рено», как будто водитель понял, что на улицах города не упустить меня будет гораздо труднее, подъехал поближе, сократив разрыв между нами. Я воспользовался случаем и запомнил номер автомашины. Когда я влился в густой поток транспорта на неапольских улицах, нас разделяло уже ярдов двадцать. Раз я попытался отделаться от «рено», но безуспешно. Его водитель лавировал среди машин куда лучше меня.

Подкатив к отелю «Везувий», я поставил «линкольн» на единственный свободный пятачок перед отелем, наказал швейцару приглядывать за машиной и быстро прошел в вестибюль.

Там я задержался и посмотрел сквозь вращающуюся дверь, не появится ли «рено», но его не было видно. Пройдя в бар, я заказал шотландского с содовой и вытащил камеру из футляра. Ни катушки с пленкой, ни бобины для перемотки на месте не было.

Когда я отпустил затвор кадрового окна, мне в ладонь упал кусочек оторвавшейся пленки дюйма в три длиной. Это подтверждало мою теорию: кто-то открыл камеру, вытащил обе катушки с намотанной на них пленкой и вырвал пленку из кадрового окна. Я положил кусочек пленки на место, убрал камеру в футляр, закурил сигарету и задумался.

Весьма вероятно, что пленку вырвал X: Хелен сняла нечто такое, что он хотел бы скрыть. Возможно, он наткнулся на нее, когда она стояла на вершине утеса, приблизился, а она навела на него камеру. Он понял, что оставлять свое изображение в камере опасно. Разделавшись с Хелен, он вырвал пленку и уничтожил ее.

После того, как разделался с Хелен.

Теперь я понимал, что Хелен умерла не случайно. Не могу сказать, что это открытие доставило мне радость, но я не мог не признать, что дело было именно так.

Дикая догадка Чалмерса оказалась верной: смерть Хелен не была случайной. И она не покончила с собой.

Мне стало жутко: перст указующий вот-вот будет направлен на меня…

Часть VI

I

— Мистер Досон?

Я очнулся и поднял глаза, едва не выронив камеру.

Передо мной стояла Джун Чалмерс в сером льняном платье, украшением красным поясом и пуговицами, красных туфельках на шпильках и красной шапочке с белым гусиным пером.

Я встал.

— Совершенно верно, миссис Чалмерс.

— Вы искали моего мужа?

— Я надеялся застать его до отлета.

— Он скоро выйдет.

Она опустилась в шезлонг рядом со мной, закинула ногу на ногу и позволила полюбоваться ее коленями.

— Пожалуйста, сядьте, мистер Досон, я хочу поговорить с вами.

— Принести вам выпить?

Она покачала головой.

— Нет, спасибо. Я только что перекусила. Мы надеемся успеть на рейс в 3.40. Мистер Чалмерс сейчас присматривает за упаковкой вещей. Он любит заниматься этим сам.

Я сел и посмотрел на нее.

— Мистер Досон, у меня мало времени, — заговорила она. — Пожалуйста, не поймите меня превратно, если вдруг вам покажется, что я недолюбливала Хелен. Я хочу поговорить именно о ней. Мой муж — весьма суровый человек, но не лишен некоторой сентиментальности, свойственной многим суровым мужчинам. Хотите верьте, хотите нет, но он просто обожал дочь. Вся его любовь и нежность принадлежали ей без остатка.

Я беспокойно заерзал, не понимая, куда она клонит. Я вспомнил, что Хелен говорила об отце, вспомнил ее горечь и злость, когда она сказала, что он совсем не интересуется ею, а озабочен лишь поисками все новых женщин для своих утех. Слова Джун Чалмерс как-то не вписывались в нарисованную Хелен картину.

— Я слышал другие мнения, — осторожно заметил я. — Большинство людей считает, что у него не оставалось для нее времени.

— Я знаю. О нем и впрямь создавалось такое впечатление, но в действительности он любил ее так, что доходило до смешного. Он очень беспокоился, что его будут считать отцом, во всем потакающим своему ребенку, и весьма благоразумно держал ее в черном теле по части денег. Он считал, что роскошь испортит ее, и выделял очень малые суммы на ее содержание.

Я уселся в кресле поглубже. Не могу сказать, чтобы все это меня особенно интересовало.

— Как я полагаю, вам очень хочется вернуться в Нью-Йорк и получить новую должность? — резко сказала она.

Я сразу насторожился.

— Эта работа имеет для вас большое значение?

— Да, конечно…

— Мой муж очень высокого мнения о вас, — продолжала она. — Он рассказал мне о данном вам поручении. Я имею в виду Хелен. Он уверен, что ее убили. У него время от времени возникают подобные навязчивые идеи, и разубедить его невозможно. Полиция и следователь удовлетворились тем, что это несчастный случай. Я уверена, что и вы так думаете.

Она вопрошающе посмотрела на меня.

Я почему-то вдруг почувствовал себя страшно неловко в ее присутствии. Уж не потому ли, что ее спокойствие и улыбчивость показались мне напускными? В ней чувствовалось какое-то сдерживаемое напряжение.

— Не знаю, — отвечал я. — Тут есть в чем покопаться.