Ты только попроси

Он настаивает на том, чтобы купить мне серебряные серьги. На мой взгляд, сорок евро — это чересчур дорого. А на его взгляд — пустяк. В конце концов я соглашаюсь и взамен покупаю ему футболку с надписью: «Самый лучший в Мадриде… это ты». Прошу его переодеться прямо посреди рынка. Он соглашается. В новой футболке он просто красавчик!

Делаем несколько фотографий моим телефоном, и я сохраняю их как самое большое сокровище.

Прогуливаемся, держась за руки, как обычная парочка влюбленных, и доходим до лотка, где продаются лампы. Эрик хочет купить две лампы, чтобы взять с собой в память о пребывании в Испании. Просит меня выбрать, и мой взгляд останавливается на светло-сиреневых. Заплатив, признается, что одна из них — для меня. Я растрогана. У каждого из нас будет по лампе, и мы будем зажигать их, вспоминая друг о друге.

Мы еще немного бродим по рынку, но в толчее меня постоянно цепляют за больную руку, и Эрик приходит в ужас от мысли, что она опять разболится. Берем такси. Я везу его пообедать.

Предлагаю пару ресторанов, но ему хочется в более спокойное местечко.

Наконец покупаем бутерброды и садимся на мягкую траву, рассматривая красивые лампы.

— Они чудесные, они мне так нравятся!

— Да. Они очень красивые.

Эрик улыбается.

— У тебя есть помада в сумочке?

Прищуриваю глаза.

— Какую помаду ты имеешь в виду? Напоминаю, что мы в парке и мне совсем не хочется оказаться в тюрьме из-за публичного скандала.

Смеясь, он целует меня в кончик носа.

— Я говорю не о том, о чем ты подумала, дорогая. У тебя есть обычная помада?

Открываю сумочку. Беру косметичку и, довольная, вручаю ему помаду.

— Накрась губы, — просит он меня.

Удивленная, начинаю красить губы. На полпути останавливаюсь.

— Зачем?

— Крась.

— Нет. Сначала я хочу знать зачем.

Он пожимает плечами и вздыхает.

— Хочу, чтобы на лампе остался отпечаток твоих губ рядом с твоим именем.

— Ух ты! Мне нравится эта идея! Но тогда я хочу такой же отпечаток на моей лампе.

— Ты хочешь, чтобы я накрасил губы?

— Да, — развеселившись, отвечаю я.

— И речи быть не может!

— Послушай, парень, — возражаю я. — Я тоже хочу видеть твои губы на моей лампе рядом с твоим именем.

Еще несколько минут мы спорим, смеемся, но в конце концов вдвоем красим губы и оставляем отпечатки на лампах. Стираем платком помаду, и Эрик дает мне ручку. Под губами пишу: «Джудит», а он под своими: «Эрик».

— Теперь она еще красивее, — весело замечает он. — С твоими губами лампа стала бесценной, и каждый раз, когда я буду смотреть на нее, буду вспоминать о тебе.

Мне становится грустно. Он возвращается домой, в Германию, и отдаляется от меня. Он еще не уехал, а я уже по нему скучаю. Покончив с бутербродом, ложусь на траву, он ложится рядом.

— Ты ведь вернешься? — спрашиваю, не в силах промолчать.

— Конечно, малышка. Ведь часть наших филиалов находится в Испании.

Я с облегчением вздыхаю.

— А что это такое важное, из-за чего ты прервал поездку?

Он молчит.

— Это женщина, — ворчу я, — не так ли?

— Нет.

— А что тогда?

— У меня есть обязательства, которыми я не могу пренебрегать. Я должен вернуться.

Его резкий ответ заставляет меня замолчать.

Все, я слилась с ландшафтом!

Ветер колышет кроны деревьев, и я улетаю. Расслабляюсь. Эрик приподнимается, чтобы я его видела, и целует меня.

— Джуд… — говорит он, отстраняясь.

— Спокойно. Я молчу. Да, я замучила тебя вопросами.

— Джуд…

— Да, я все поняла. Я для тебя никто и не должна задавать вопросы.

— Джуд, послушай меня, пожалуйста.

Тон заставляет меня повернуться.

— Пообещай мне, что будешь продолжать жить, как раньше, до моего появления.

Прикрывает мне рот рукой и продолжает:

— Мне нужно, чтобы ты пообещала, что будешь встречаться с друзьями и веселиться. Даже опять пойдешь в мужской туалет с тем типом из бара или Фернандо из Хереса. Я хочу, чтобы то, что между нами произошло, осталось только тем, что уже произошло, и не более. Я не хочу, чтобы ты придавала этому большое значение и…

— Посмотрим. — Я резко убираю его руку. — К чему ты все это говоришь?

— Это касается того, о чем мы с тобой говорили утром.

Я прихожу в ярость, вспомнив тот разговор.

Собираюсь встать, но он садится на меня верхом, сжимает мне руки над головой и не дает мне пошевелиться.

— Мне нужно, чтобы ты пообещала мне то, о чем я тебя попросил.

— Но, Эрик, я…

— Пообещай мне!

Я не понимаю, что происходит. Но решительность в его глазах заставляет меня покориться, и я говорю:

— Ладно, обещаю.

Черты его лица расслабляются, он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я уворачиваюсь.

— Вы только что показали мне кобру, сеньорита Флорес.

— Да.

— Почему?

— Просто потому, что не хочу тебя целовать.

Он весело ухмыляется.

— Для тебя я сейчас скотина?

— Да, во всех ее проявлениях, сеньор Циммерман.

Эрик отпускает меня и падает рядом на траву. Мы молча лежим и смотрим на небо сквозь листву деревьев. Он сжимает мою руку. Я не сопротивляюсь.